Извинившись, сказал собравшимся: "У меня сейчас прогон, поэтому я постараюсь быть кратким".
Судя по церемониям открытия и закрытия ММКФ последнего времени, идут они вживую и без прогонов - так много казусов и накладок случается. Видимо, в этом году закрытие - особенное и хорошо отрепетированное.
Прежде всего Никита Сергеевич зачитал по бумажке статистику.
7617 человек аккредитовано на кинофестиваль, из них 3085 представителей прессы, 4532 гостей и участников. 72 тысячи зрителей - на 8 тысяч больше, чем в прошлом году. Показано 364 картины из 48 стран, 522 киносеанса. 1880 картин представлено отборщикам кинофестиваля, что на 617 больше по сравнению с прошлым годом. 114 фильмов продемонстрировано на жестком диске ("идет конкуренция с пленкой") - на 38 больше, чем в прошлом году. 30 различных программ - на любой выбор и вкус.
Обозреватель РГ задала Никите Сергеевичу вопрос о том, как он реагирует на критику фестиваля, которой в этом году было много критиковали за переносы показов, за духоту и давку в залах, за невозможность попасть на церемонии открытия-закрытия, за слабость конкурсной программы.
- Возьмите в руки фестиваль и сделайте лучше, - парировал Никита Сергеевич. Организовывать все очень трудно. Меня интересует не то, что будут говорить, а то, что за 8 рабочих дней в кино побывало 72 тысячи человек! Не падает интерес к фестивалю! Да, были проблемы с оборудованием в первые два дня. Но это - техника, и мы все исправили. Да, могу принести извинения за то, что несколько сеансов были снесены на более позднее время. Но в Каннах в этом году тоже три сеанса снесли. Для меня показатель, есть кино или нет, есть программы или нет, ходят на фестиваль или нет. А за все остальное могу принести извинения.
По поводу "слабой" конкурсной программы и не стыдно ли ему за нее, мэтр сказал так:
- Что значит стыдно? 1880 картин были представлены к отбору. Что выбирают наши квалифицированные отборщики - их дело. Многим критикам предлагали войти в состав отборщиков. Но гораздо проще стоять в стороне и критиковать! Я был на многих фестивалях членом жюри. Я был в Сан-Себастьяне, когда жюри покидало зал. Вы хотите сказать, что на Каннском фестивале картины одна к одной? Но если нам предоставляют возможность отбирать больше на 617 картин, чем в прошлом году - о чем говорить? Я уверен, что среди этой более чем тысячи картин, представленных к отбору, есть те, что еще получат в Каннах свои "пальмовые ветви". У нас ведь как: приехала звезда в Москву, и это уже не звезда. Не приехала - звезда. Фестиваль "лежал мертвый" после советских времен. Мы его подняли и удерживаем. Так что мне не стыдно! Как может быть стыдно по отношению к картине Брэда Питта. Московский кинофестиваль выбирается первой европейской премьерой блокбастера. Американский кинематограф достаточно трезво смотрит на ситуацию и не просто так выбрал Москву. Удерживать фестиваль класса А на плаву - это сложно. Я вчера услышал претензию от австрийской журналистки члена ФИПРЕССИ: "Я хочу смотреть русское кино, а оно без субтитров". Вот это стыдно! Эта позиция: кому мы нужны со своим кино, зачем делать субтитры? На следующем фестивале мы это учтем.
Я никого не воспитываю. Я могу высказать свою точку зрения тем, что говорю или тем, что делаю. Еще раз скажу: нам нужен фестивальный центр, и он будет, и много проблем отойдут, когда он появится. Людям будет где провести время между сеансами, а то здесь даже негде поставить машину. У фестиваля должен быть адрес. Место, куда можно приехать, где есть вода, лодки, парк Уверен, что с наличием места изменится общая атмосфера фестиваля. Я далек от того, чтобы кому-то навязывать свою точку зрения. Моя точка зрения - это мое кино. Мне радостно, что идет процесс омоложения. Мы провели питчинг среди молодых режиссеров. Союз кинематографистов выделил 5 млн рублей на молодых. Вот это важно.
Мэтру задали вопрос и о том, почему многие картины, показанные на фестивале, такие мрачные и пессимистические - это закономерность или случайность?
- Говорят, кто верит в случайность, не верит в Бога, - ответил Никита Сергеевич. - А у нас кино жизнеутверждающее. В принципе, то, о чем вы говорите - это общая мировая тенденция. 11 сентября я включил телевизор и увидел американский блокбастер, где самолет врезался в небоскреб. Ну и кино! А потом вижу - написано: "Life". Мы привыкли, что все время находимся в состоянии нравственного человеческого и планетарного кризиса. Нам нужна дрога. Нам нужно, чтобы нас пугали в 3D. А что, в Каннах или в Венеции другие картины? Это общее движение к упадку и катастрофе. Это привычка к ним. Человек находится на грани катастрофы. Его перестала волновать гибель другого человека. На экранах убивают, и никого это не трогает. Разве что если это не сделано, как "Бонни и Клайд". Шесть человек убили, и герои на фоне этого (хорошо, если разнополые) все в крови целуются. Я сижу в зале, и мне на шестерых убитых тоже наплевать. Мы потеряли уважение к человеческой жизни и смерти.
Я никак не могу понять успех картины нашей студии "Легенда номер 17". Это хорошая советская картина. Я хотел бы провести анализ, какую картину человек может посмотреть с женой и с ребенком. Или просто с женой. Информации сегодня много: кликнул - получил, и в "Белые столбы" ехать не надо. Я смотрю картины молодых - это готовые к профессии, технологичные люди. Но стоит вопрос - не как сделано, а что! Смотрю на сборы "Легенды номер 17" и думаю: зритель голосует рублем. Неужели люди, наконец-то, устали верить тем критикам, которые хвалят то, что нельзя смотреть. Зрителя нельзя обмануть!
Заканчивая отвечать на вопросы о критике, Никита Михалков сказал так:"Знаете, есть такая казачья пословица. Слепень, который сидит на заднице скачущей лошади, тоже думает, что он кавалерист".
И пошел закрывать 35-й Московский Международный кинофестиваль.