Несмотря на более чем солидный возраст и тяжелую болезнь, сегодня Генерал Ярузельский демонстрирует настоящую офицерскую выправку: прямую спину во всех смыслах, уже не говоря о мудрости и остром уме, который подкупает всех, кто с ним когда-либо общался. Память у него получше, чем у многих молодых, а вот злопамятности нет вовсе.
В начале Второй Мировой войны, когда Германия и СССР ввели войска на территорию Польши, его семья бежала в Литву. После присоединения этой страны к СССР семья Ярузельских была депортирована в Сибирь - в Ойротскую автономную область - ныне Алтайский край. "Да, это были тяжелые времена, - вспоминает генерал в разговоре с корреспондентом "РГ", - я был молодым, не привык к тяжелой работе. Вырос в родовом имении, учился в гимназии ксендзов ордена Марианов, где мне привили такой, я бы сказал, острый патриотизм и католицизм". Трудная польско-российская история перевернула судьбу Войцеха Ярузельского. В Сибири его отец умер, а сам он повредил глаза и по сей день носит темные очки, которые стали неотъемлимой частью его облика. Военная карьера будущего генерала началась в 1943 году, когда 20-летний Ярузельский вступил в Первую армию Войска Польского на территории СССР. По его собственным словам, армия навсегда стала его большой любовью, а военный мундир - "второй кожей". В составе этой армии он участвовал в освобождении Варшавы. После войны окончил Высшую школу пехоты и академию Генштаба Войска Польского. С 1960 года он занимал высшие посты в вооруженных силах Польши, а в 1981 году Ярузельский совершил, по его оценке, свою самую большую ошибку в жизни - согласился пойти в политику, стал премьером, первым секретарем ЦК Польской объединенной рабочей партии, председателем Госсовета. 13 декабря 1981 года генерал Ярузельский ввел в Польше военное положение. Сам он не раз говорил, что на тот момент это было спасением для Польши, но тяжесть этого решения он несет на себе по сей день. Несмотря на его заслуги, в частности, он был одним из инициаторов переговоров с оппозицией за "круглым столом", которые закончились мирной передачей власти в стране, после 1990 года его неоднократно пытались привлечь к суду. В апреле 2007 года Ярузельскому были предъявлены официальные обвинения в руководстве "вооруженной организацией преступного характера". А в 2011 году у экс-президента обнаружили "лимфому" - онкологическое заболевание лимфатической ткани. Он нуждался в постоянном врачебном уходе, и суд вычеркнул 88-летнего Ярузельского из списков обвиняемых по делам о введении военного положения в 1981 году.
О чем сегодня мечтает генерал Ярузельский? На своем интернет-сайте он написал, что прежде всего, о покое, о том, чтобы освободиться от потока обвинений и наветов. В канун своего юбилея пан Генерал, к сожалению, чувствует себя плохо. Ему приходится постоянно ездить на терапию в клинику. Но, тем не менее, он не отказался поговорить с корреспондентом "РГ", конечно же, о России:
Войцех Ярузельский: Я был воспитан в антироссийском духе, я бы даже сказал крайне антироссийском, и очень религиозном. И все последующие драматические события должны были усугубить это отношение к вашей стране. Но получилось ровно наоборот. Именно в Сибири, встретившись с простыми русскими людьми - с сердечными и добрыми сибиряками, которые старались нам помогать, я начал смотреть на Россию и россиян по-другому. А потом эта сердечная приязнь еще больше усилилась на фронте - ее закрепила военная дружба.
То есть Вы не держите зла за то, как в юности сложилась Ваша судьба, за то, что отец похоронен в чужой стране?
Войцех Ярузельский: Нет, не держу. Да, отец похоронен на Алтае. Но я благодарен российским властям за то, что несколько лет назад мне организовали поездку на место его захоронения. Когда я получил от посла России в Польше приглашение в Москву на 60-летие Победы, я попросил, чтобы мне организовали поездку на могилу отца. И так я получил возможность побывать в тех местах, увидеть, что на месте его захоронения поддерживается порядок. Когда в июне 1942 года отец умер - понятно, какое было время, - у нас были трудности с тем, чтобы перевезти его через весь город на православное кладбище. Католического не было. Мы с сестрой похоронили его и поставили на этом месте крест из березы, который - мы понимали это, - рано или поздно должен был исчезнуть. А спустя много лет я узнал, что по поручению Михаила Горбачева там сделали нормальный памятник. И одновременно - это свидетельство политической мудрости - рядом был поставлен еще один памятник большего размера, посвященный польским ссыльным в Сибири в Алтайском крае в 1939-1945 гг. И это свидетельствовало, что памятник установлен не только потому, что там похоронен Ярузельский, но что это некий человеческий, гуманитарный жест. Я был этим очень тронут. Так же как и тем, что мне организовали эту поездку. Уже после войны на Алтае был создан католический приход во главе с ксендзом из Польши. Он приезжал ко мне, привозил фотографии отцовской могилы, и я попросил его сделать на надгробии рядом с надписью по-русски также польскую надпись. А во время своей последней поездки туда я пришел на встречу с ним и его прихожанами и узнал удивительную вещь: один его приход охватывает весь Алтайский край, то есть территорию большую по размеру, чем Польша. Там в Бийске я встретился с людьми, которые жили в тех местах во время войны, увидел дом, в котором мы жили.
Неужели сохранился тот самый дом?
Войцех Ярузельский: Да, сохранился. Это была обычная сибирская хата, где не было сеней, так что, когда зимой в морозы открывали дверь, оттуда валил пар. Рядом стояла еще одна изба, в которой жили две русские женщины с детьми. Мы с ними сдружились. Слово за слово, что да как, где семья, и они рассказали, что их мужья в лагерях, "но товарищ Сталин, наверное, об этом не знает". Этот образ мыслей оставался у советских людей с царских времен: царь добрый, плохие бояре.
О своей исторической роли генерал говорит так: "История не может быть только черной или только белой. Так же я смотрю и на свой след на дороге жизни. Хорошим - горжусь. О плохом - жалею. Просто остаюсь собой". С днем рождения, Пан Генерал