Напомним, СК расследует уголовное дело о растрате в отношении вице-президента фонда "Сколково" Алексея Бельтюкова. По данным следствия, договоры с Ильей Пономаревым на сумму 750 тысяч долларов были фиктивными. У самого депутата на этот счет мнение противоположное. По словам Пономарева, он за эту сумму, во-первых, выполнил для фонда крупную научно-аналитическую работу. А во-вторых, прочел курс лекций в Москве, Санкт-Петербурге, Новосибирске, Томске, а также в США и Южной Корее, рассказывая о перспективах инноваций ученым, молодым предпринимателям и инвесторам. Отчитался за десять таких мероприятий, хотя, как утверждает сам, "в реальности встреч было гораздо больше - около 50". Получил за курс девять миллионов рублей. "Это не мой гонорар, - подчеркивает Илья Пономарев. - В эту сумму входят и расходы на организацию, привлечение экспертов, раздаточные материалы и так далее". В "Сколково" до возбуждения уголовного дела о растрате претензий к лектору не предъявляли. Однако затем фонд обратился в Гагаринский суд Москвы с иском к депутату, пытаясь выяснить - а были ли, в самом деле, лекции и о чем там шла речь.
В Новосибирске по поручению Гагаринского суда был допрошен Александр Жданов - завкафедрой Новосибирского института экономики и менеджмента, где в октябре прошлого года состоялось одно из высокооплачиваемых выступлений Ильи Пономарева перед студентами. Перед допросом свидетелю дали прочитать протокол - это были его собственные показания, которые он три месяца назад дал следователю по делу Бельтюкова. И вот цитата: "Пономарев выступал около сорока минут, сначала он рассказал свою биографию, сообщил, что является депутатом Госдумы. Затем он рассказал о своей депутатской деятельности, об устройстве Государственной Думы и перешел к законопроектам. Мероприятие было организовано как встреча депутата с избирателями". Правда, тема лекции в вузе, о которой отчитался перед "Сколково" Илья Пономарев, была сформулирована так: "Мировая практика поддержки предпринимательства. Венчурное финансирование". Но Александр Жданов, беседуя со следователем, так не смог вспомнить, обсуждались ли эти вопросы вообще. "Тот допрос для меня был неожиданностью", - так объяснил он свою забывчивость.
А вот к допросу в суде Александр Жданов подготовился. И уверенно заявил, что два слова - "венчурное финансирование" - на том мероприятии все-таки звучали. Вот только он не помнит, кто именно их произносил - то ли Илья Пономарев, то ли другая участница встречи - Алена Попова, которая (ну так совпало) в тот момент была кандидатом в депутаты Государственной думы. И рассказывала, по словам свидетеля, о женском предпринимательстве. Такие вот инновации.
Таким образом, 40-минутная встреча Ильи Пономарева и Алены Поповой с избирателями в вузовской аудитории в отчетах депутата перед инновационным фондом предстала как полноценная лекция о "мировой практике". Ценнейшее мероприятие для "Сколково", которое обошлось инновационному фонду где-то в миллион рублей. Что любопытно, и фонд, и депутат считают весь курс лекций единым - то есть не высчитывают "стоимость" одного выступления, которое нельзя оценить как состоявшееся, и не собираются вычитать ее из общей суммы ущерба фонду. "Либо ноль, либо девять миллионов", - так объяснил эту позицию Илья Пономарев. Кстати, в суде он задавал свидетелю прекрасные вопросы. Например, упоминалось ли на встрече "Сколково". Александр Жданов ответил, что о фонде говорили в позитивном ключе. "Говорили про какую-то деятельность компаний, связанную с внедрением инноваций - в контексте вашего статуса как главы подкомитета по инновационному развитию Госдумы, - сказал свидетель, обращаясь к депутату. - И о международной деятельности тоже - вы упоминали о своих международных поездках".
Представитель "Сколково" Алексей Шарманжинов дать комментарии "РГ" отказался. Хотя по его вопросам свидетелю было понятно, что встречи депутата с избирателями за счет государственной корпорации он не особенно одобряет. Окончательную оценку лекторским способностям Ильи Пономарева даст суд. А Пономарев по-прежнему считает, что все обязательства перед "Сколково" он выполнил. "Фонду было необходимо, чтобы о нем от лица государства говорил высокопоставленный человек. В этом проекте таких было два - Виктор Вексельберг и я, - заявил депутат. - Условия договора были предложены мне самим фондом, работы выполнены и приняты заказчиком, претензий не выставлялось, и на этом я считаю вопрос исчерпанным".