В Стране восходящего солнца случилось небывалое. Бывшая владелица ресторана из города Нагоя добилась возбуждения уголовного дела против босса самой могущественной гангстерской группировки якудза. Она обвиняет его подчиненных в рэкете и вымогательстве, чем, как известно, десятилетиями промышляют японские мафиози.
Женщина требует, чтобы главарь крупнейшего преступного синдиката "Ямагути-гуми" Кэнъити Синода выплатил ей семнадцать с половиной миллионов йен (примерно 175 тысяч долларов) за то, что в течение двенадцати лет местная ячейка принуждала ее отдавать деньги за "крышевание". В сумму иска также включены 5 миллионов йен (50 тысяч долларов) за моральный ущерб.
Пикантность ситуации заключается в том, ничего подобного в Японии отродясь не бывало. В обществе, насквозь традиционном и ритуализированном, самое главное, чтобы все играли по правилам.
Правила игры существуют и для мафиозных кланов, по-своему вписанных в японский социум. У них есть "признанные" сферы влияния, такие как проституция, игорный и наркобизнес, при этом многие группировки якудза обзавелись вполне легальным гешефтом и тесно спаяны с деловыми кругами, хотя и находятся под надзором полиции. У них есть свои штаб-квартиры, "официальные" эмблемы, а с недавних пор и собственный корпоративный журнал, призванный пропагандировать вымирающие традиции "цеха".
Образ татуированного с ног до головы японского гангстера (кстати, демонстрировать тату им строго запрещено, поэтому, к примеру, якудза не посещают общественные бани), живущего по суровым "самурайским" понятиям клановой культуры, давно не внушает соотечественникам священного трепета, хотя поджоги предприятий и даже убийства тех, кто отказывается от покровительства мафии, по-прежнему случаются. Главное, что этот хрестоматийный образ по-прежнему зрим и неистребим, как тысячелетние иероглифы на хрустящем свитке.
Власти периодически объявляют охоту на гангстеров, и тогда начинаются облавы и аресты. Однако никогда еще ни один японец не осмеливался подать на них в суд. А уж тем более на босса одной из самых влиятельных преступных группировок. Хотя в этом есть своя логика, ведь именно по понятиям якудза главарь, то есть "отец" в ответе за своих подчиненных. Иск к Синода стал настоящей бомбой.
Дело не только в отваге японки, решившейся на такой неожиданный шаг, но в полной растерянности всех участников этого громкого дела. Очевидно, что ни судья, ни обвинитель, ни защита, ни Синода, ни сама пострадавшая не имеют ни малейшего представления, что теперь делать. Разрыв шаблона - это как раз то, что так плохо переваривает японская ментальность. Он сродни пресловутой "потере лица", после которой, по карикатурным представлениям западного человека, несчастные японцы наперегонки бегут делать "харакири". Но тем интереснее посмотреть, как же они все-таки выйдут из этой заварухи.