Сейчас в моде антикризисные менеджеры. Вы себя ощущаете одним из них?
Дмитрий Бак: Антикризисного менеджера направляют в организацию, которая находится в упадке. А в Литературном музее кризиса нет, поскольку он пока и не начинал жить в новых условиях, которые наступили в конце 90-х годов. Это для дела вроде бы даже неплохо: старые традиции живы, ничего из фондов не утрачено, в коллективе много профессиональных и, главное, самоотверженных людей. Но, с другой стороны, в российской и мировой практике появились абсолютно новые культурные алгоритмы - информационные, управленческие, финансовые, - которые в Гослитмузее так и не заработали. Сегодня существует огромная диспропорция между потенциалом, имеющемся в Литиратурном музее и тем реальным весом, который он сегодня имеет в культуре. Мне не кризис предстоит ликвидировать, а впервые запускать механизмы, которые помогут сократить разрыв между хранимыми сокровищами, возможностями музея, с одной стороны, и выходом к зрителю - с другой.
Французский поэт и государственный деятель Альфонс де Ламартин говорил: "Музеи - это кладбища искусства". Что предстоит изменить в музее, чтобы его богатство не покоилось на полках, а предстало перед посетителями?
Дмитрий Бак: Ключевая, жгучая проблема - недостаток территорий. В будущем году музею исполнится восемьдесят лет, и, представьте себе, последние сорок два года у него нет центрального здания! Сегодня экспонируется менее полутора процентов музейных предметов, находящихся в фондах ГЛМ - на мой взгляд, это совершенно неприемлемая ситуация!
Вопрос о переезде музея уже поднимался на государственном уровне. И разговор шел о здании Московского окружного военного суда на Арбате...
Дмитрий Бак: Да, есть поручение президента о возможной передаче Литературному музею здания по адресу Арбат, 37. Это усадьба Гагариной (в девичестве знаменитой актрисы Колосовой), в которой бывали многие литераторы и мыслители пушкинской эпохи. Трудности передачи музею этого здания понятны - ведь и для министерства обороны необходимо найти средства, чтобы достойно разместить свои судебные структуры.
Зачем музею такое огромное помещение?
Дмитрий Бак: И вовсе не огромное! Принято считать, что музей работает эффективно, если он выставляет не менее 10-15 процентов своих фондов. Несложный арифметический подсчет - и станет понятно, что для полной реализации своего потенциала Гослитмузею и десяти тысяч квадратных метров будет недостаточно, а здание на Арбате - занимает две с половиной тысячи... В стране десятки прекрасных и знаменитых литературных музеев, но ГЛМ среди них не только самый большой, но и самый универсальный. Не в обиду нашим коллегам - нельзя не понимать, что ни один из российских литмузеев, кроме нашего, не способен представить сквозную и полную экспозицию по истории русской книжной культуры и литературы на протяжении более чем полутысячелетия. ГЛМ - такой же флагманский литературный музей, как Эрмитаж, ГМИИ или Третьяковка. Передача здания на Арбате была бы стратегической победой всей русской культуры. Это ведь культурная зона Москвы: поблизости музеи и мемориальные дома Пушкина, Андрея Белого, Цветаевой, Булгакова, Герцена, Аксакова (последние два входят в состав ГЛМ). Это просто Эльдорадо для туристов, золотое кольцо литературных музеев!
Пока решение о здании повисло в воздухе. Как жить сейчас?
Дмитрий Бак: Нельзя сказать, чтобы решение повисло в воздухе, реализацией поручения президента сейчас занимается Территориальное управление Росимущества по Москве. И крайне важно вести эту работу активно, не сводить проблему только к квадратным метрам, а понимать, что решается задача государственной важности. Сколько мы говорим о необходимости продвижения в международное культурное пространство ценностей и достижений русской культуры. А что возникает в сознании человека из любой страны при упоминании о нашей культуре - конечно, имена Достоевского, Чехова, Пастернака! Я уже говорил, что в будущем году нашему музею исполнится 80 лет - вот повод наконец добиться толку в деле, некогда зависшем почти на полвека, - после того, как в начале семидесятых было снесено здание ГЛМ на нынешней Якиманке. Вот с каких пор главный литературный музей страны не имеет центрального здания - это что-то на грани нонсенса и преступления...
Когда мы пришли в гости в РГАЛИ, то были удивлены, обнаружив там картины Владимира Татлина, предметы интерьера. А что необычного хранится у вас?
Дмитрий Бак: Много-много всего! Например, уникальное книжное собрание, включающее как инкунабулы, так и издания XIX-XX веков, многие с автографами и дарственными надписями. Богатейшее собрание рукописей, бесценная коллекция аудиозаписей, о ней можно было бы дать отдельное интервью. Здесь хранятся сотни восковых валиков начала прошлого столетия, из них более двух третей вообще не расшифрованы - не хватает технологических мощностей. А уже оцифрованные хранят голоса Льва Толстого, эксклюзивные записи поэтов Серебряного века: Хлебникова, Георгия Иванова, Ходасевича, представляете, какое богатство? Одним словом, Гослитмузей - это не только собрание рукописей, архивов, но и коллекции фотографий, негативов, живописи, графики, мебели, бронзы...
Есть ли примеры успешных литературных музеев за рубежом, на которые можно ориентироваться?
Дмитрий Бак: Конечно! Есть, например, известный немецкий музей в Марбахе, это одновременно и научное учреждение, Архив Шиллера. Это очень близко специфике Гослитмузея, который его основатель Владимир Бонч-Бруевич задумал как учреждение универсальное: не только музей, но и архив, и научный институт, и гуманитарное издательство.
На ваш взгляд, нуждается ли литература сегодня в популяризации, пропаганде?
Дмитрий Бак: Конечно, нуждается! Надо ведь объяснить обычному человеку, непрофессионалу, почему ему необходимо читать хорошие книги. Здесь не обойтись штампами, банальными ссылками на моральные функции литературы. Читать должно быть интересно, причем это не означает - легко! Как раз самые низкопробные литературные проекты напрямую апеллируют к легкости, к удовольствию. Удовольствие от содержательной интеллектуальной работы гораздо полнее, ценнее - только надо уметь о нем правильно рассказать. В XIX веке лекции Грановского, историка, профессора Императорского Московского университета и выдающегося популяризатора, стали одним из первых примеров моды на "умные удовольствия".
Несколько лет назад по Москве были развешаны плакаты со звездами с лозунгами "Читай книги - будь Личностью". Они сопровождались фразочками, например: "Илья Лагутенко проглотил "Собачье сердце" в 14 лет". Какой-нибудь столь же броский проект вы готовы предложить?
Дмитрий Бак: Необходимо приложить немало усилий, чтобы читать стало модно, "круто". Для этого нужны люди, способные говорить с детьми и молодежью на их языке. Впрочем, чем младше человек, тем ему проще объяснить, что то или это ему совершенно необходимо. У нас в музее вот-вот откроется отдел музейной педагогики, там будет много интересного, например, литературные игровые программы для планшетов.
Давайте пофантазируем, каким может быть Литературный музей современных писателей? Ручек нет. Одни компьютеры. Личные вещи, к примеру, очки Пелевина... Современная литература и музей - вещи совместимые?
Дмитрий Бак: Как раз приблизиться к пониманию классики можно через современную литературу. Музей должен здесь работать вроде бы вопреки собственной природе, то есть музеефицировать то, что еще живет, а не прошлое. Невозможно ведь больше сдавать в музей рукописи, черновики, письма: за последние лет десять все это просто исчезло. Что же останется от новейших писателей? Например, аудиозаписи, фиксации вечеров, может быть, какие-то компьютерные материалы. Все это нужно собирать. И это одно из магистральных направлений нашей деятельности.
Могут ли книжные презентации, лекции, объявления "длинных" и "коротких" списков премий переехать на вашу площадку? Это как раз отражало бы современную книжную жизнь...
Дмитрий Бак: Конечно, нам хочется, чтобы музей был площадкой, где общаются специалисты и участники литературного процесса, идут профессиональные дискуссии, встречаются издатели, редакторы, критики, литературные агенты. Вот, например, презентация длинного списка претендентов на литературную премию "Большая книга" состоялась в музее Алексея Толстого, входящем в состав ГЛМ.
Министерство культуры несколько недель назад решило проводить ревизию писательских архивов в Переделкине в связи с участившимися там пожарами и утратой архива Анатолия Рыбакова. Не перейдут ли те архивы в Литературный музей?
Дмитрий Бак: Действительно, ситуация в Переделкине очень непростая. Создана комиссия, будем совместными силами решать, как поступить в каждом конкретном случае. Важно внимательно рассмотреть творческие проблемы во взаимосвязи с имущественными, которые за последние годы тоже обострились до предела. Я надеюсь, что здравый смысл здесь возобладает и мы сумеем избежать возможных негативных последствий.
Справка "РГ"
Дмитрий Петрович Бак - российский филолог, литературный критик, журналист, переводчик. Родился в семье военного врача. Кандидат филологических наук, профессор Российского гуманитарного университета и кафедры искусствоведения Школы-студии при МХАТ им. А. П. Чехова, преподает историю русской литературы на факультете актерского мастерства. Автор проекта встреч студентов Школы-студии с поэтами и прозаиками "Современная русская литература: лица и голоса". В феврале 2013 года назначен директором Государственного литературного музея.