Мы ведь в связи с чем всегда про Израиль узнаем? В связи с войной. А я не про войну, я - про мир. Я - не про политику, я - про людей. Ведь что про Россию, что про Израиль, что про любую другую страну - про людей наш телевизор как-то неохотно рассказывает.
Израиль - зеленая страна, выросшая в пустыне. Как это у них получилось, не знаю...
Может быть, секрет выдал замечательный израильский скульптор Илан Гелбер?
Илан работает вместе со своей женой Вардой Гиволи. Они - скульпторы по камню. Я спросил Варду: "Камень для вас - живой?" Она улыбнулась: "Нет, мертвый. Наша с Иланом задача как раз в том и состоит, чтобы сделать его живым".
Тут-то Илан и рассказал историю. В 2001 году в Тель-Авиве случился страшный теракт. После взрыва в дискотеке погибло много детей, в том числе и русских. Муниципалитет Тель-Авива заказал Илану и Варде памятник. Илан поехал искать камень.
Неожиданно у самой автобусной остановки он нашел на земле камень - он был грязный, замшелый, к тому же, около него устроили общественный туалет, и камень пах мочой.
Илан привез этот камень в мастерскую. Вместе с Вардой они сделали из него памятник, которому поклоняются люди.
"Вот задача скульптора", - сказал Илан. - Превратить мертвое - в живое, понимаете?"
Пытаюсь... Мертвую пустыню превратить в прекрасное место жизни... Как?
В музее "Яд Вашем", который рассказывает об ужасах холокоста, я понял, что такое живая история. Такая история, которая плачет, негодует, страдает не вчера, а сегодня, сейчас. Умом ты понимаешь, что все это - в прошлом времени. А сердце негодует сегодня, сейчас, словно его режут по живому.
"Яд Вашем" в буквальном переводе: "память и имя". Главная забота музея: ни одно имя погибшего в холокосте человека не должно быть забыто.
Рядом с музеем высажена аллея праведников: каждое дерево посажено в честь того человека, праведника, который, рискуя своей жизнью, спасал евреев во время войны.
Отдельно: место поминовения детей, погибших в холокосте. Одна свеча, размноженная десятками зеркал, и голос, который, не переставая день и ночь, читает имена погибших детей. Огни свечи и - детские имена, уносящиеся в вечность. Слезы сдерживаются с трудом.
В "Яд Вашеме" я вспомнил учителя истории моего сына из московской школы "Эрудит". Этот педагог, начав изучение темы Великой Отечественной войны, показал детям великий фильм Элема Климова "Иди и смотри", превратив для подростков историю в жизнь.
Сегодня у нас в стране очень много говорится о преподавании истории в школе, и не позабыть нам в этих очередных исторических страстях, что все-таки в прошлом главное не даты-факты-имена, а эмоции. Уроки прошлого воспринимаются только и единственно на эмоциональном уровне. И нация объединяется не на основе знания дат и фактов, а на основе общего чувства в отношении прошлого. В музее "Яд Вашем" это становится как-то особенно очевидно.
А потом был театр "Гешер". Уже больше двадцати лет назад Евгений Арье, ученик Товстоногова, переехал в Израиль и основал здесь театр, название которого в переводе на русский - "мост".
Мне посчастливилось в "Гешере" посмотреть "Враги. История любви" великого израильского писателя, Нобелевского лауреата И.Б. Зингера. Постановка: Евгения Арье.
На улице - 30 с лишком жары, влажно, рубашка липнет к телу. Забиты все 800 мест "Гешера", почти у каждого зрителя в руках - бутылка воды. В Тель-Авиве, когда входишь в любой дом, первое, что тебе подают - воду.
Играют на иврите, но над сценой - русские титры. На сцене - мелодраматическая история Германа Бродера, который пытается понять: сможет ли он жить, пережив все ужасы войны, потеряв детей? История эта каким-то волшебным образом - в невероятных декорациях Семена Пастуха - превращается в притчу о человеке, прошлое которое не дает ему покоя в настоящем.
Страшное прошлое, которое сами евреи называют "катастрофой", когда погибло 6 миллионов человек! Оно руководит человеком, оно реальней реальности... Притча - местами трагическая, местами веселая. Спектакль, от которого невозможно оторваться. История, в центре которой выдающийся актер.
Исраэл (Саша) Демидов, проживающий жизнь своего Бродера, - со сцены практически не уходит. Это какое-то фантастическое, непостижимое существование. Кажется, так просто свалиться вот здесь - в фарс, здесь - в патетику. Но нет. Демидов существует на сцене естественно, так, что от него невозможно оторвать глаз.
И когда закончится спектакль, тель-авивская реальность не сразу впустит тебя к себе. Ты еще долго будешь находиться там, где Саша Демидов рассказывал тебе историю борьбы прошлого с настоящим. Борьбы, полем боя которой являлась человеческая душа.
Лето - время отпусков. И когда в это время ты выезжаешь за границу, понимаешь, что перед тобой открывается жизнь людей, которую не показывают по телевизору.
Я не любитель загорать на пляже и купаться в море. Для меня любимое занятие: рассматривать людей. Они идут по жаркому городу без московской спешки, возбуждая себя не скоростью движения, а криками: тихо не разговаривают. Они проходят мимо, превращаясь в мои воспоминания.
В воспоминания о городе, где камень всегда теплый.