Праправнучка Льва Николаевича Фекла Толстая нарисовала на телеэкране многоступенчатую пирамиду, вершиной которой стала, разумеется, фигура Льва Толстого. От родных его предков и потомков рябит в глазах. Среди них Фекла отличила восьмерых.
Признаться, подступал к просмотру цикла с некоторым предубеждением, несмотря на почтение к ведущей цикла. Подумалось, ну вот будут нам в течение двух недель рассказывать о "матером человечище", о его "глыбе" и о ее осколках.
По ходу повествования открылось другое: какой грандиозный исторический сюжет представляет собой семейная сага о толстовском роде. Тут ведь сквозь сюжет истории одной семьи просвечивает история всей России от Петра до наших дней с ее взлетами и падениями, с ее крутыми виражами, с ее ускорениями и торможениями, с ее кричащими противоречиями.
В этом обозрении Фекла пользуется прежде всего двумя подсобными техническими инструментами - старой пишущей машинкой типа "Ундервуд", и одной из последних версий "Айпада". Ну а кроме того: вездесущей видеокамерой, а также пароходами, поездами, самолетами и автомобилями. Все для того, чтобы дать для начала хотя бы схематичное представление телезрителям об исторической глубине толстовского рода и о географической его широте. Объемное впечатление мы получаем, когда вникаем в биографии каждого из Толстых.
Уже судьба первого из них - Петра Андреевича обнажила едва ли не самую драматическую коллизию в России: человек - для государства, или государство для человека?
Первый Толстой - могущественный вельможа, безоглядно преданный государевым интересам при царствовании Петра Первого, впоследствии становится узником на Соловках, где бесславно и заканчивает свою противоречивую жизнь, в которой ему довелось оказаться и палачом и жертвой.
Еще более отчетливый пример напряженных отношений Толстых с Государством представляет собой биография Остермана-Толстого. Он верой и правдой служил Отечеству и лично Александру I, а с Николаем I не поладил. Царь искал примирения, но легендарный герой Отечественной войны до конца своих дней остался политическим эмигрантом. Первым из Толстых - невозвращенцем. Еще и речи не было о гражданском обществе как о равноправном партнере государства, но уже был преподан пример гражданской ответственности, что называется, на индивидуальной основе.
Уже в ХХ веке Толстые все чаще противопоставляют себя тому режиму, что господствует в стране. Совершенно отдельной величиной становится в глазах всего мира Лев Толстой. Он мог спорить с государством на равных. И с церковью, которая в известном смысле тоже - государство. Он за скобками обсуждаемой в цикле коллизии. И, наверное, потому за скобки своего повествования Фекла выносит самого главного Толстого - Льва. Льва русской литературы.
Зато в фокусе ее внимания оказался другой лев литературы, правда, в основном - советской - Толстой Алексей Николаевич. Великий Октябрь не показался ему великим. Он эмигрировал из страны. Его неприязнь к новому режиму была столь велика, что однажды он выразился в том духе (об этом напомнила Фекла Толстая) что следовало бы загонять иголки под ногти большевикам. То было, разумеется, художественное преувеличение, но градус личной ненависти к режиму оно передавало довольно точно. Тем более разительным оказалось его возвращение в Совдепию и талантливое ей служение, несмотря на то, что очень скоро большевики стали втыкать иголки под ногти (на сей раз не такое уж и преувеличение) своим реальным и выдуманным врагам. Именно он, как сообщила Толстая, оказался автором лозунга "За Родину! За Сталина!".
И праправнучка Льва Толстого - Фекла, и правнук Алексея Толстого - Иван Никитич Толстой настаивают, что такая крутая "перемена концепции" случилась не одной корысти ради. По их мнению, автор "Хождения по мукам" лично для себя отделил режим от идеи Государства. Он не стал членом партии, но позволил себе быть избранным в Верховный Совет и, видимо, полагал, что это не одно и тоже, что это - не "одна сатана".
По ходу повествования назревает вопрос: как бы Лев Николаевич, доживи он до советской власти, к ней отнесся? Косвенный ответ на него можно получить в том же цикле "Толстые". В частности в тех его сериях, что посвящены двум другим его родственникам - Софье Андреевне-младшей и самой младшей дочери Льва Николаевича - Александре Львовне.
Серии идут встык, вследствие чего ясно обозначилась коллизия: "дочь vs внучка". Автор разрывается между двумя правдами - правотой эмигрировавшей дочери, бескомпромиссно возненавидевшей советский режим, резонами внучки, оставшейся в стране и приспособившейся к ее уставу. Автор взвешивает две правды на воображаемых исторических весах и готова признать их обоюдную правоту.
Но вот от какой реальности нельзя отмахнуться. Софья Андреевна - младшая лелеяла и охраняла память о своем великом деде, что было непросто. И великое ей спасибо за это. Александра Львовна следовала заветам своего великого отца, главный из которых: человечность превыше всего. В том числе - патриотизма как национального, так и государственного. Она покинула родную Ясную Поляну и основала на чужбине новую Ясную Поляну, ставшую спасительным кровом для всех гонимых и бедствующих соотечественников.
Все серии фильма можно посмотреть на сайте телеканала "Россия К"