Как вы попали в охваченную войной Сирию?
Наталья Андрущенко: Мы ездили вместе с Фондом святого апостола Павла, который уже девять лет работает в этой стране по линии церквей, монастырей. В Сирии ведь исторически сложилась одна из древнейших христианских общин на Ближнем Востоке. С тех пор, как идет война, сотрудники фонда старались приезжать в Сирию хотя бы каждые три месяца. Потом у супруги президента Асада возникла идея пригласить в Дамаск российских женщин. Тут заведомо не было никакой политики. В нашей группе оказались профессор из Новосибирска, которая занимается восточной музыкой, монахиня, скульптор, иконописец...
Как в Сирии встретили православно ориентированную "миссию"?
Андрущенко: Нас приняли очень тепло. "Русья - Сурья!" ("Россия - Сирия". - Прим. "РГ") - эти возгласы сопровождали нас везде. В Сирии совершенно нет никакого напряжения между мусульманами и христианами. Напротив, нашего православного батюшку, который приехал с нами, даже позвали в одну сирийскую мусульманскую семью - благословить новорожденного. В приюте для беженцев, где мы были, детки предлагали нам, христианам, поменяться с ними четками. А в госпитале для раненых разобрали ленточки с христианскими молитвами.
Какая обстановка сейчас в Дамаске?
Андрущенко: Самая опасная дорога - из аэропорта в город. Там повсюду стоят блок-посты. Нас провезли в правительственном кортеже. В самом Дамаске все время слышны залпы орудий, мы к ним даже немного привыкли. Однажды рядом с гостиницей, где мы жили, на крышу здания попал неразорвавшийся снаряд. Фронт совсем рядом, но по городу маленькие дети гуляют одни - можете представить! Вообще сирийцы - народ живой. Они и во время войны поют песни, ставят спектакли, ходят в рестораны, которые переполнены.Конечно, остается угроза терактов.
Семья президента Асада не эвакуировалась?
Андрущенко: Нет, супруга Башара Асада Асма встретила нас на пороге своей резиденции. Она невероятно красивая, интеллигентная женщина. На ней были красные брючки и кремовая кофточка - очень изящный европейский стиль. Она необычайно проста в общении. Когда мы пили кофе за журнальным столиком, нашему семидесятилетнему батюшке было тяжеловато дотянуться. Тогда Асма сама за ним поухаживала, подала ему чашку.
Для чего она пригласила вас?
Андрущенко: Она хотела донести до нас главное: женщины иначе видят войну, чем мужчины. И могут многое рассказать. Когда в прошлом году прогремели взрывы у здания генштаба, в Дамаске началась "зачистка", и все школы, медресе были закрыты. Асма вспоминала, что тогда сама разбудила детей и стала одевать их в школу. По дороге старший мальчик, он сейчас учится в восьмом классе, спросил: "Мама, неужели ты совсем меня не любишь?" И она ответила: "Я очень тебя люблю, поэтому ты идешь в школу - чтобы не вырасти трусом". Мы спросили, не хочет ли она с детьми уехать, пока все не успокоится. Но Асма ответила: "Мы доверились Аллаху. Как распорядится, так и будет". У них двое сыновей и дочка. Кстати, со старшим сыном мы пообщались. Он уже четыре месяца учит русский язык и очень многое понимает. А младший учит китайский.
Политически выверенный выбор.
Андрущенко: Вот так получилось. Знаете, Асма сказала нам еще такую вещь: сегодня в Сирии женщина - это воин. При этом сама она очень женственная, интересуется искусством. Мы подарили ей альбомы про русские музеи. А дочке привезли куклу, которая знает тысячу русских слов. Может быть, пригодится.