В фильме Глэйзера из Скарлетт Йохансон попытались сделать Миллу Йовович - женщину-амазонку космических масштабов. Полная стуков и шорохов, почти бессловесная картина начинается условным приближением к условной Земле чего-то условно космического. И мы понимаем, что длинноногая красотка - инопланетянка, прибывшая на нашу планету с туманными намерениями. Пришелица принимает облик Скарлетт Йохансон, перекрашенной в жгучую брюнетку, и колесит в джипе по дорогам с левосторонним движением, рассматривая встречных мужчин. Мужчины на Скарлетт легко клюют, охотно садятся к ней в джип, она их поочередно соблазняет, и они идут, как крысы за дудочником, погружаясь в какую-то субстанцию типа воды, и лопаются, оставляя на плаву только сдувшуюся кожу. Причем Скарлетт по этой субстанции идет, подобно Христу, аки по суху.
Мы не узнаем, зачем нужны Скарлетт эта кожа и эти мужики, включая даже одного голого Квазимодо. Но они бессловесно гибнут. Потому что движимы голой похотью. Правда, найдется один чудак, который окажется рыцарем - не сразу полезет с похотью, а укроет от мороза, и внесет на руках в подобие старинного замка, и в инопланетянке даже шевельнется что-то человеческое. Но ее все равно сожгут как чудище поганое при первом удобном случае. В фильме много красивых пейзажей и есть пара страшных кадров, особенно когда со Скарлетт Йохансон сползает, лопнув, человеческая кожа и обнажается что-то черное, жуткое. Зал на финальных титрах немного посвистел и побукал. И пошел смотреть еще один фильм про мировое зло, угнездившееся в существах мужского пола.
Это был "Мебиус" Ким Ки Дука - тоже практически немой фильм, где герои не произносят ни слова, зато скелеты в семейных шкафах заполнили все видимое пространство.
Начало почти гламурно: образцовая семья, мама, оттопырив пальчик, пьет вино, сидит чистенький папа, стоит половозрелый сынок в чистенькой школьной форме. Уже в следующем кадре папа изменит маме, и та в отместку захочет отрезать ему пенис, но, потерпев неудачу, отрежет сыну. И весь фильм будет вращаться вокруг этого пениса: над ним будут хохотать, ему будут ужасаться, его будут утюжить грузовики, его попытаются съесть и заменить чужим. При этом мама предпочитает действовать ножом, а папа все время пытается отстрелить себе что-нибудь лишнее - то пенис, то голову. Нож волею режиссера попеременно становится то орудием эротических наслаждений, то метафорой сексуальных утех, в картине появятся мотивы инцеста, и зал будет нервно хохотать, а кто-то даже уйдет в убеждении, что видел веселую комедию. Картина, как и положено в высоких образцах артхауса, абсолютно тошнотворна, большинство зрителей смотрят ее зажмурившись, и агентства уже сообщили, что знатоки дают ей высокую оценку.
Мне легче: я не претендую быть знатоком. Мне после таких зрелищ хочется принять душ, отмокнуть в море и проголосовать за скорейшее принятие хартии об ответственности художника перед обществом. На родине художника - в Корее - эта картина запрещена. Думаю, наши прокатчики сделают все, чтобы ее скорее увидели российские зрители.