Татарскому театру оперы и балета удалось создать впечатляющее эпическое полотно и не впасть при этом в излишний пафос. Хотя тема, прямо скажем, для Татарстана животрепещущая и непосредственно связанная с национальной самоидентификацией.
Авторы, либреттист Ренат Харис, композитор Резеда Ахиярова и режиссер Георгий Ковтун, представили свою версию гибели великой империи. Впрочем, перевирать историю для этого не пришлось. Они лишь вплели в клубок геополитических причин любовную линию. Как пояснил режиссер, он по сути перенес "Ромео и Джульетту" на татарский исторический фон.
Фабула такова. Дочь хана Тохтамыша - Джанике (Кристина Андреева) и Нурадин (Олег Ивенко) - сын главного золотоордынского полководца Мурзы - влюблены друг в друга. Свадьба не за горами. Но Визирь, также питающий безответное чувство к ханской дочери, оговаривает Мурзу. Якобы военачальник претендует на ханский трон. Происходит конфликт, сына арестовывают, а Мурза бежит к эмиру Самарканда Тимуру (Тамерлану). Он жаждет мести и соглашается помочь Тимуру завоевать родное государство.
Действие разворачивается в Золотой Орде накануне распада. Но, как это бывает, за внешним блеском сразу и не разглядеть, что "прогнило что-то в датском королевстве". А передать величие империи сценографу Андрею Злобину удалось. Декорации завораживают. Помимо восточной роскоши, в них есть что-то дремучее, шаманское, родом из монгольского язычества. Почему-то всплывает есенинское: "Золотая дремотная Азия…".
Первый персонаж, возникающий на сцене, тоже настраивает на мистический лад.
Почти обнаженный, неестественного синего цвета, испещренный татуировкой. Это дух Батыя (Михаил Тимаев). Пожалуй, самый яркий и удивительный образ в постановке. Он предчувствует надвигающуюся гибель созданной им империи, но вмешаться в ход истории уже не может. На протяжении всего спектакля дух будет появляться то с арбой - символом неумолимой судьбы, то с золотым шлемом - атрибутом ханской власти. Батый вездесущ. Он буквально обволакивает главных героев. Однако его не замечают. Он бесплотен. Бесплотны его попытки повлиять на преемников. Эту бестелесность артисту удается передать через фантастическую, змеиную пластику.
Как это ни странно, но масштабных сражений в спектакле нет. Хотя самого оружия предостаточно. Битвы изображены новым хореографическим языком. Одна лавина тел в танце накрывает собой другую.
Однако это далеко не самая сложная задача, которую решил режиссер исключительно хореографическими средствами. В спектакле есть сцена клятвы на Коране. Казалось бы, как обойтись здесь без реквизита. Однако священную книгу изображают артисты! Сплетенные в сложную композицию тела превращаются в арабскую вязь. Метаморфоза просто удивительная.
В заключительном акте ослепленный жаждой мести Мурза приводит на родину полчища Тимура. Империя гибнет, но под своими руинами погребает Джанике и Нурадина. Мурза наконец осознает, чем обернулось его предательство. Но поздно. На трон восходит Тамерлан. Дух Батыя тащит за собой на веревке обломки Золотой Орды. Занавес истории опускается.