Напомним, в Уголовном кодексе подобное наказание появилось несколько лет назад, авторы идеи не скрывали, что брали за образец советскую "химию". Но при этом они переработали предложение с учетом духа времени. Трудовое наказание задумывалось как альтернатива лишению свободы, своего рода промежуточная ступень - не такое мягкое, как, скажем, ограничение свободы, когда человек остается дома. Но еще и не полноценная неволя.
Главное отличие принудительных работ от других альтернатив в том, что отбывать их человеку придется в специальных исправительных центрах, то есть смены обстановки все равно не избежать. Но режим в исправительных центрах, как предполагается, должен быть значительно мягче, чем в обычном казенном доме. Кто помнит советскую "химию", тому долго объяснять не надо.
Поскольку для строительства таких центров требуются и время, и деньги, законодатели согласились повременить с вступлением нормы в действие. Исправительные центры должны были появиться в этом году, потом дату отодвинули до следующего Нового года. Сейчас минюст предлагает подождать еще три года. Станет ли эта отсрочка последней? Экспертам, опрошенным "РГ", хочется в это верить.
Как ранее рассказывали в министерстве юстиции, на первых порах планировалось (еще планируется?) развернуть семь-восемь таких центров. В дальнейшем их может быть и больше. В перспективе они могут появиться в каждом регионе. Участки для принудительных работ могут создаваться даже при действующих зонах. Но тогда жильцы (назвать арестантами их нельзя) исправительных центров должны быть полностью изолированы от основной уголовной массы. Нечто подобное существует и сегодня: некоторые колонии представляют своего рода два и даже три режима в одном. При многих действуют колонии-поселения.
Основным наказанием в таких центрах станет работа, а неволи будет мало, и только в разумных пределах. Там не установят ни вышек, ни высоких заборов с колючей проволокой, не пустят сторожевых собак. В общем, не будет ничего, что бы напоминало привычную зону. Но все же человек там должен чувствовать, что наказан.
По мнению экспертов, места надо подбирать с учетом экономической специфики - чтобы люди не оставались без дела. Тем более что осужденному придется самому зарабатывать на жизнь. В общежитиях исправительных центров гражданам предоставят индивидуальные спальные места и постельное белье. А кормить не будут. Одежда, обувь и питание - за свой счет. Поэтому зарплата должна быть такой, чтобы ее хватало. Тюремное ведомство проводило серьезную работу по созданию сети подобных центров: подбирались места, подыскивались работодатели. Например, как уже писала "РГ", исправительный центр планировалось создать на базе известной колонии N 10 в Краснокаменске Забайкальского края. На это было выделено из бюджета более 40 миллионов рублей. Тюремное ведомство нашло и потенциальных работодателей - заключенные должны были работать на швейном производстве, изготавливать стройматериалы. Теперь и работодателям, и гражданам начальникам, и потенциальным работникам придется подождать.
У проекта создания "рабочих поселков" была еще одна подоплека: многие правозащитники опасались, что такое наказание будет только по форме гуманным, а на деле получится тот же лагерь, зона, колония и т. п. Мол, как казенный дом ни назови, все одно - тюрьма. Критики говорили, что получится пыль в глаза: по статистике, тюремное население будет падать, а на деле - расти. Так как "постояльцы" исправительных центров де-юре не будут считаться арестантами, но ведь им же тоже предстоит сидеть? Штаты предполагаемых центров опровергают эти сомнения: служить в центре, по расчетам, будет 30 сотрудников тюремного ведомства. Начальником будет майор внутренней службы. Самые большие подразделения - дежурная служба (4 офицера и 4 прапорщика), а также группа надзора и технического учета (2 офицера и 5 прапорщиков). И ни одного охранника. Для контроля за постояльцами предлагается использовать в том числе технические средства. Например, те же электронные браслеты или видеокамеры. А дежурная смена будет наблюдать за мониторами, кто чем занимается. Часовые при таком подходе, конечно, ни к чему.