Несколько лет назад родная мать девочки бросила семью и уехала в неизвестном направлении. Малышка осталась с отцом, который воспитывал ее как мог. Кстати, тоже иногда рукоприкладствовал, правда, не сильно. А потом все у него как будто наладилось: сошелся с работницей детсада, стал жить с ней одной семьей. "Тихая, спокойная пара", - характеризовали их позже в суде.
О восьмилетней девочке в школе говорили только хорошее: прилежно учится, неконфликтная. И вдруг в один из апрельских дней она пришла на занятия с синяками. Педагоги вызвали полицию, ребенка отвезли в больницу, где и освидетельствовали. Оказалось, мачеха избила свою падчерицу палкой, которую используют для кипячения белья. И уже не в первый раз. Кроме того, как отметил прокурор, поддерживающий обвинение, "унижала девочку, заставляла делать работу не по возрасту".
- Как можно издеваться над маленькой девочкой? - возмущалась в разговоре с корреспондентом "Российской газеты" психолог Ирина Васильева. - Она и так обижена судьбой: родная мать бросила, отец, как видим, тоже не поддержка. А ведь малышке всего восемь. В этом возрасте ей особенно нужно родительское участие, ласка мамы, доброта папы, внимание со стороны взрослых. Нельзя унижать ребенка, ни к чему хорошему это не приведет. Горечь, чувство обиды навсегда останутся в маленьком сердечке...
Но самое печальное в этой истории то, что произошедшее с малышкой из Кондопожского района не редкость для Карелии. За прошлый год здесь было зарегистрировано 129 фактов жестокого обращения с детьми.
- Последствия у родительской жестокости могут быть самые страшные. В прошлом году подростки пытались покончить с собой 18 раз, четверых спасти не удалось, - говорит главный специалист отдела охраны материнства и детства министерства здравоохранения и социального развития Сергей Мокуров.
Другая сторона проблемы: дети, подвергавшиеся насилию, отвечают тем же. По данным начальника отделения организации деятельности подразделений по делам несовершеннолетних МВД по Карелии Ольги Филиппенковой, в прошлом году удельный вес подростковой преступности составил 7,6 процента общего числа правонарушений. Особенно тревожная ситуация в Петрозаводске, Кемском, Медвежьегорском, Пудожском, Олонецком и Лахденпохском районах. Выросло число несовершеннолетних, которые пошли на преступления будучи пьяными. Корни всего этого - в семейных отношениях, уверены специалисты.
В ответе на вопрос, что делать, профильные чиновники и специалисты единодушны: надо "усиливать работу по выявлению случаев жестокого обращения с детьми".
- Ребенок должен быть максимально защищен взрослыми и всем обществом, тогда и у него не будет агрессивного отношения к окружающим и обществу, в котором он живет, - говорит министр здравоохранения и социального развития Карелии Валентина Улич.
"Усилить работу по выявлению", наверное, не сложно. Вот только как правильно вести себя с семьей, где родители поколачивают детей, толком никто не знает. Оштрафовать, как в случае с музработником, которая воспитывала падчерицу палкой, или забрать детей из семьи, как это делают финские службы опеки, едва узнают о факте насилия?
По словам республиканского детского омбудсмена Марины Зверевой, сложность еще и в том, что такое понятие, как "синдром жестокого обращения", до сих пор юридически не закреплено. В Карелии, как и во многих других регионах, конечно, принята Стратегия действий в интересах детей на 2012-2017 годы, и в ней есть глава о мерах по предотвращению насилия в отношении несовершеннолетних. Но все, как водится, ограничивается общими фразами об "обеспечении выполнения", "определении перечня", "разработке и внедрении механизма взаимодействия"… Увидеть семью за тяжеловесными формулировками сложно. И уж тем более трудно предположить, послужит ли штраф укреплению отношений между родителями и детьми.
P. S.
Что касается истории в Кондопожском районе, то в прокуратуре Карелии намерены добиваться увольнения музыкального сотрудника, так как Трудовой кодекс РФ запрещает заниматься педагогической деятельностью людям, судимым за совершение преступлений против здоровья и человеческой жизни. Между тем родители детей, которые ходят в этот детсад, вступились за "хорошего педагога, не имеющего ни одного взыскания".
Николай Дзюба, социолог:
- История с унижением и избиением девочки извлекает на свет целую цепочку социальных проблем. Общество разобщается. Причем речь идет о масштабах не страны, а района, двора и даже лестничной площадки. Почему ситуация всплыла, когда ребенок пришел в школу со следами побоев? Почему о проблеме молчали соседи и не знал участковый?
Дело явно не в злом умысле, а в тенденции. Люди все больше избегают общения друг с другом. Соседей, возможно, и не устраивает, что мачеха бьет падчерицу палкой. Но коллективной воли остановить насилие в семье у них нет. Тут либо "каждый сам за себя", либо "это их личное дело". А жалобы в органы опеки чреваты бумажной волокитой и вовлечением в нежелательный диалог с государством.
В результате о болезни становится известно, только когда симптомы налицо и необходимы карательные меры. В Европе ребенка забирают из семьи, у нас - пока штрафуют. Ни то ни другое решение не может считаться выходом.
На Западе детей отдают в приемные семьи, у нас такого количества опекунов просто нет. В итоге ребята попадают в детские дома. Что касается штрафов - они ударяют по самим детям. Едва ли мачеха будет носить падчерицу на руках за потерю 12 тысяч рублей. А ведь эти деньги (большие для карельской глубинки) могли быть потрачены на ребенка. Кто даст гарантию, что признанная виновной женщина не отыграется на девочке?
Одним из способов решения проблемы мог бы стать общественный контроль, например, благополучная семья по соседству берет шефство над неблагополучной. Это выглядит как зарисовка из советской книжки, только без идеологического пресса. Если благо отдельного ребенка становится достоянием общественности, а не закрытым ото всех "личным делом" семьи, необходимость во вмешательстве прокуратуры просто отпадает.
В идеале подобные инициативы должны рождаться прямо на местах - в муниципалитетах или ТСЖ. На деле остается надеяться на волю законодателей или чиновников. Но при существующем бюрократическом подходе к социальным проблемам мы снова упремся в неразрешимые вопросы вроде целесообразности ювенальной юстиции.
Ювенальная юстиция в нынешнем виде сродни гильотине при головной боли: нет семьи - нет проблемы. Забрать ребенка у плохих родителей куда проще, чем попытаться их исправить. Чинить труднее, чем ломать, но зачастую от того, что никто не берется за дело сообща. Органы опеки заняты проверками, волонтеры - массовым завозом продуктов и вещей. При этом массу проблем можно решить силами окрестных жителей. Там, где они активны, ТСЖ благоустраивают территории, латают дороги, разбивают цветники и открывают клубы по интересам. С такой энергией можно и семью восстановить.