Многие полюбили вас благодаря диску "Театр любви", где вы поете Монтеверди с ансамблем Кристины Плюар. Кто из вас придумал исполнять музыку четырехвековой давности в свингующей манере?
Филипп Жарусски: В каждый проект Кристина привносит что-то свое, никогда не исполняя музыку так, как вы ждете. Наш новый диск будет абсолютно сумасшедшим, еще более чем диск Монтеверди, но это пока секрет. Что касается Монтеверди и свинга, нас много критиковали, но этот номер - "Ohime ch io cado" - мы обычно исполняем в конце программы. Почему не повеселиться после полутора часов серьезной музыки? Уверен, что и Монтеверди, и Бах, и Гендель, играя свои сочинения, позволяли себе брать пониженные ноты, как в блюзе. И наше исполнение ставит вопрос: знаем ли мы, как звучала эта музыка в их время?
Как вам удается выпускать один CD за другим, когда публика все больше предпочитает скачивать музыку в Интернете?
Филипп Жарусски: Что касается продаж, то у моих дисков они все еще хороши. Одновременно с моим альбомом, посвященным Фаринелли, вышел диск контратенора Франко Фаджоли, посвященный его современнику и сопернику Каффарелли. Значит, на них есть спрос! Мой ориентир - Чечилия Бартоли. Она сверхпопулярна - казалось бы, зачем ей записывать альбом Mission с мало кому знакомой музыкой Агостино Стеффани, почему не выбрать что-нибудь поизвестнее? А она поступает именно так и правильно делает. Меня восхищает Натали Штуцман: ее знают как певицу, но она брала уроки у Озавы, у Рэттла и учится дирижировать. Причем не только барочной музыкой - мечтает исполнять симфонии Малера. В декабре я впервые выступаю с ней и ее ансамблем Orfeo 55. Она станет за пульт, вместе мы также споем несколько дуэтов.
Вас дирижирование не привлекает?
Филипп Жарусски: Нет, я пока подожду. Когда совсем потеряю голос, будет чем заняться. На ближайшие десять лет мне еще есть что петь. Недавно мы записали Stabat Mater Перголези с российской певицей Юлией Лежневой, дирижировал Диего Фазолис. Было очень интересно, мы прежде не пели вместе. Три года назад у меня был концерт в Малом зале консерватории, я зашел в кафе рядом и случайно вижу ее. "Вы Юлия Лежнева?" - спрашиваю. "Вы меня знаете?" - удивилась она. Конечно знаю, я видел на YouTube невероятные ролики, где она поет Россини. Сейчас ей 23, а тогда было еще меньше. Но ее свобода и тогда уже была невероятной. В январе у нас небольшой совместный тур.
Вы много выступаете и в опере, и с концертами. Что для вас важнее?
Филипп Жарусски: Предпочитаю концерты и вот почему: выступая в Доме музыки, я не был доволен первой арией. Но что за беда - у меня было их еще много впереди. В опере же ты выходишь со своей арией и дальше уходишь на полчаса, там надо сразу спеть в полную силу. И если даже у тебя пять арий, это может потребовать двух месяцев репетиций. Из оперных планов могут назвать пока один - оперу "Полифем" Порпоры - это главное, что мне предстоит в следующем сезоне. Там у меня пять больших арий. Но еще вопрос, что труднее: там их пять, а на концерте я спел десять! Многое также зависит от зала. Больше всего я люблю Камерный зал Берлинской филармонии. Там я делал концерт с французскими песнями - для этой программы зал ровно тот, что надо.
Знакомы ли вы с русской музыкой?
Филипп Жарусски: На русском языке я еще никогда не пел. Надо попробовать. Из русской музыки больше всего люблю Десятую симфонию Шостаковича. Никогда не слышал живьем Валерия Гергиева - говорят, он один из лучших исполнителей Шостаковича. Верно ли, что в России он самый популярный исполнитель классики? Во Франции ты можешь быть очень популярен, но, будучи классическим музыкантом, не имеешь шанса стать национальным героем, как это возможно в вашей стране. В юности, когда я начинал как скрипач, мне доводилось играть некоторые квартеты Шостаковича. И в то же время все скрипачи играют сонаты и партиты Баха - так я стал интересоваться музыкой той эпохи. А потом услышал три оперы Монтеверди, и это открыло мне глаза.