Шесть вещей, поразивших Уэллса в России

Великий фантаст мог вообразить марсиан и путешествия во времени, но вид закрытых магазинов привел его в смятение. "Прогуливаться по улицам при закрытых магазинах кажется совершенно нелепым занятием. Здесь никто больше не "прогуливается". Для нас современный город, в сущности, - лишь длинные ряды магазинов, ресторанов и тому подобного. Закройте их, и улица потеряет всякий смысл. Люди торопливо пробегают мимо; улицы стали гораздо пустыннее по сравнению с тем, что осталось у меня в памяти с 1914 года", - пишет Уэллс.

В Петрограде писатель обнаружил лишь действующий магазин фарфора и несколько цветочных лавок. Его поразило, что цветы до сих пор продаются и покупаются в городе, большинство жителей которого голодает и вряд ли у кого-нибудь найдется второй костюм или смена белья. "За пять тысяч рублей - примерно семь шиллингов по теперешнему курсу - можно купить очень красивый букет больших хризантем", - отметил он.

Среди всеобщей разрухи театры оказались наиболее устойчивым элементом русской культуры. "Как это ни поразительно, русское драматическое и оперное искусство прошло невредимым сквозь все бури и потрясения и живо и по сей день", - пишет Уэллс. Театры остались в своих помещениях, которые никто не разрушал и не грабил. Артисты привыкли собираться там и работать, они продолжали это делать. В голодном замерзающем Петрограде ежедневно давалось порядка 40 представлений. Билеты на них в большинстве своем были бесплатны, места в зрительном зале распределялись по жребию - как на спектаклях лондонского театрального общества.

Уэллс слышал Шаляпина в "Севильском цирюльнике" и "Хованщине". Артист наотрез откатывался петь бесплатно и требовал за выступление баснословный по тогдашним меркам гонорар, 200 тысяч рублей (около 15 фунтов стерлингов). Когда становилось особенно тяжело с продуктами, Шаляпин требовал гонорар мукой, яйцами и другой снедью.

О большевиках Уэллс пишет, как о целеустремленных романтиках, сплотивших вокруг себя всех озлобленных и обездоленных при помощи нескольких коротких и ясных идей типа "земля - крестьянам". При этом писателя раздражало обилие скульптур и портретов Карла Маркса. Об авторе "Капитала" создатель "Войны миров" отзывается как о скучнейшей личности и выражает уверенность, что большинство из марксистов не смогли дочитать до конца его "нагромождение утомительных фолиантов".

"Большевистское правительство - самое смелое и в то же время самое неопытное из всех правительств мира. В некоторых отношениях оно поразительно неумело и во многих вопросах совершенно несведуще. В наше время это самое бесхитростное правительство в мире. О его простодушии свидетельствует вопрос, который мне постоянно задавали в России: "Когда произойдет социальная революция в Англии?". Меня спрашивали об этом Ленин, руководитель Северной коммуны Зиновьев, Зорин и многие другие", - записал Уэллс.

Дело здесь в том, что согласно учению Маркса, социальная революция должна произойти в странах с наиболее старой и развитой промышленностью, где сложился многочисленный класс пролетариата.

"Я ясно видел, что многие большевики, с которыми я беседовал, начинают с ужасом понимать: то, что в действительности произошло на самом деле, - вовсе не обещанная Марксом социальная революция, и речь идет не столько о том, что они захватили государственную власть, сколько о том, что они оказались на борту брошенного корабля, - писал фантаст. - Я старался способствовать развитию этой новой и тревожной для них мысли".

Герберта Уэллса впечатлили неорганизованность и некомпетентность советских властей. "Самое обычное делопроизводство в русских правительственных учреждениях ведется из рук вон плохо, с неописуемой расхлябанностью и небрежностью. Создается впечатление, что служащие тонут в ворохе неразобранных дел и грудах окурков", - пишет он. В Москве писателя сопровождал матрос, которому поручили заботиться об удобстве гостя. Для этого матроса снабдили великолепным серебряным чайником из какого-то дворца, но города он не знал. Договаривался о встречах английского фантаста американец, плохо говоривший по-русски. Для встречи Уэллса с Лениным и Чичериным понадобилось около 80 часов переговоров, разъездов и ожидания - при том, что о рандеву заранее договорился Горький.

Терпение гостя лопнуло, когда при возвращении в Петроград его усадили в поезд, тащившийся с черепашьей скоростью. Узнав, что достигающий Питера вдвое быстрее курьерский поезд ушел три часа назад, пока Уэллс с чемоданами томился в ожидании автомобиля, чтобы ехать на вокзал, писатель высказал гиду все, что думает о советской организации. Матрос почтительно выслушал и ответил: "Видите ли, блокада…"

Прибыв в Россию, Уэллс сразу попросил показать ему школу. Вскоре его желание было выполнено. Заведение, куда привели писателя, было хорошо оборудовано - гораздо лучше, чем английские начальные школы, - дети казались развитыми и смышлеными. Сопровождающий стал расспрашивать их об английской литературе и их любимых писателях. Школьники отвечали, что знают и любят в основном Герберта Уэллса, перечислив при этом добрую дюжину его книг. Англичанин заподозрил показуху и уехал разгневанный.

Через несколько дней он внезапно попросил отвезти его в ближайшую школу. "Я был уверен, что первый раз меня вводили в заблуждение и теперь-то я попаду в поистине скверную школу. На самом деле все, что я увидел, было гораздо лучше - и здание, и оборудование, и дисциплина школьников", - пишет Уэллс. Его приятно удивили высокий уровень педагогов и обилие наглядных пособий, вкусный обед, который готовили на школьной кухне и отсутствие книг Уэллса в библиотеке. Особенно впечатлила писателя практика создания школ-интернатов - в Англии в заведениях такого типа учатся дети знати.

Наибольшее впечатление от поездки в Россию на Герберта Уэллса произвела встреча с Лениным - в частности, его рассказ о планах электрификации страны.

"Ленин, который, как подлинный марксист, отвергает всех "утопистов", в конце концов сам впал в утопию, утопию электрификации. Он делает все, от него зависящее, чтобы создать в России крупные электростанции, которые будут давать целым губерниям энергию для освещения, транспорта и промышленности. Он сказал, что в порядке опыта уже электрифицированы два района. Можно ли представить себе более дерзновенный проект в этой огромной равнинной, покрытой лесами стране, населенной неграмотными крестьянами, лишенной источников водной энергии, не имеющей технически грамотных людей, в которой почти угасла торговля и промышленность?" - написал Уэллс в 1920 году.

Побывав в России в 1934-м, он заметил: "Теперь, просматривая свою, написанную четырнадцать лет назад книгу, я должен признать, что Ленин был, по меньшей мере, действительно великим человеком".