При этом живой интерес к "Сталинграду" не проявлял только ленивый. Интерес тоже был странным: выражая его более чем определенно, автор уверял, что и не собирается смотреть картину. Но активно интересовался мнениями тех, кто уже посмотрел, надеясь найти в этих мнениях подтверждение своей априорной к фильму ненависти. Если находил - ликовал: "Я так и думал!". Если кому-то фильм вдруг нравился, то у его заочного оппонента появлялся новый объект ненависти.
Тащить и не пущать!
Так началась сущая война в Интернете: в атаку на "Сталинград" шли дивизии добровольцев, фильм не смотревших, но уже все про него знавших. Однажды высказав свое негативное мнение об еще не увиденном, авторы не могли успокоиться, снова и снова тиражировали это свое мнение, коллекционировали вердикты единомышленников, их с ликованием "постили"; казалось, люди обнаружили вдруг источник всех наших горестей и бед и теперь собирали народную рать, чтобы его затоптать.
Логичным продолжением всего этого стала "петиция", которую написал какой-то самарский энтузиаст, с требованием фильм запретить, от "Оскара" отозвать, а тех, кто его поддержал, - привлечь к ответственности. Как все амбициозное, но безграмотное, петиция в своих обвинениях фильму комична. Вот только одно из обвинений, цитирую буквально: "Жители показаны нисколько не помогающим друг другу, в частности девушке Маше, за которой начинает ухаживать немецкий офицер Питер". Но слово брошено: за кино у нас уже призывают "привлечь к ответственности".
Но вот фильм вышел на экраны, в первые же дни собрал рекордную аудиторию и заработал за уик-энд 520 миллионов рублей - лучший показатель российского кино за всю постсоветскую историю! И многие люди выходили из зала почему-то без ярости, без криков "Долой!", а иногда даже с комком в горле - вероятно, не успели прочитать инвективы первых критиков и приготовиться ненавидеть. Число ненавидящих фильм стало постепенно разбавляться быстро растущим числом тех, которые картину видели и приняли. Теперь количество сторонников уже сильно превосходит армию ее хулителей.
Не читал, но скажу
Вообще-то нормально, когда кино порождает в публике разные мнения. Вот среди моих оппонентов нашелся даже человек, который профессионально занимается искусством, но считает дутыми фигурами Эйзенштейна и Феллини. И ничего, ни один из гениев мирового кино от этого не пострадал. Когда-то ветераны войны писали петиции против фильмов "Баллада о солдате" и "Летят журавли", точно так же не находя в этих картинах того, что ждали от "военного кино". И тоже ничего: и фильмы в истории устояли, и ветераны теперь думают иначе, считают их классикой.
Но удивляет, что советской жизни давно нет, а характерный для нее классовый подход к искусству остался. И методы "внедрения в народное сознание правильного отношения" к произведению искусства - будь то фильм или книга - все те же.
Эти наши навыки так общеизвестны, что хороший критик, которому картина понравилась, в своем фейсбуке за это едва ли не извиняется. Он понимает, что разговор об искусстве в данном случае почти невозможен - и не потому, что такого разговора не заслуживает фильм, а в силу воспаленной политизированности всех, кто о нем будет судить. А если точнее: всех, кто будет его судить.
Такой подход я уже не раз встречал среди коллег-критиков. Не раз еще до первого просмотра новинки слышал априорное мнение: дерьмо. Оно складывалось просто потому, что режиссер до этого сделал несколько плохих, по мнению коллеги, картин. Понятно, что коллега был заранее готов смотреть картину именно под этим углом зрения, искал в ней просчеты и забыл отдаться новому кино с открытой душой. Он искал в ней подтверждений своему априорному мнению. И, конечно, их находил. Хотя знатоки истории кино могут напомнить, что великий Параджанов стал великим только после девятого, по-моему, фильма, а до того снимал бог знает что.
Но меня сейчас интересует наша волшебная способность все заранее знать - способность, берущая начало в проработочных собраниях по поводу романа Пастернака: "Не читал - но скажу". Не читал, но припечатал. Не смотрел, но знаю. Это вошло в кровь, в гены.
Интересно, что фронтовики, которые всегда очень болезненно воспринимали любые отклонения от привычных решений военной темы, на этот раз молчат. Мне даже встречались их положительные отзывы: фильм разворошил память. Почему разворошил? Да потому, что показал историческую эпопею на уровне человека. Того самого, который и в развалинах умел чувствовать, умел остановить мгновение нечаянной радости, в аду войны тем более драгоценные. Так что мелодраматическая линия картины с любовью пятерых бойцов к девушке никого из них не удивила и не оскорбила. Зато оскорбила тех, кто трагедию Сталинграда воспринимает на уровне штампа, непременно панорамного взгляда на поле битвы с птичьего полета - как было принято в киноэпосах уровня "Сталинградской битвы" или "Освобождения". А также тех, кто уже впитал опыт новейшего "артхауса" и теперь не допускает кино без утвержденного "реализма": если война - то кругом беспросветный ад, и бойцы, матерясь, идут в атаку.
От этих ожиданий нормальная русская речь, какая звучит в фильме, кажется старомодно стерильной. А это всего только нормальная русская речь, какой пользовалось искусство от века и вплоть до новейших времен, пока ее вдруг не заменили "языком улицы", и чем отборней, тем современней.
Шоры
Массированная атака на "Сталинград" задолго до того, как его посмотрели первые зрители, напоминала артподготовку перед решающим сражением. Критики утюжили поле боя - соревновались в остроумии, пересказывая коллизии картины так, чтобы довести их до абсурда. Для колоритности изобретали некие "быдло-ватники", "групповуху в антисанитарных условиях" и прочие жирные детали, каких в фильме нет и в помине. Автор одной из наиболее удалых рецензий признается, что спал на фильме, изредка просыпаясь от вскриков в зале, чтобы оценить размер "вывалившейся на него" груди. Полный фантасмагорических видений сон не помешал ему свершить свой приговор: "Не ходите, чтобы не стать свидетелем и участником прилюдного паскудства". Занятно, что свидетельские показания спящих критиков порой диаметрально противоположны: один пишет, что "у красноармейцев текста нет как такового. Если они и пытаются как-то передать свои мысли, то это выливается в параноидальное мычание и истеричные всхлипы", а другой сетует на слишком литературные диалоги. А так как мазохизм стал нашим национальным спортом, то в сознании будущих зрителей вся эта разноголосица слипается в одну вожделенную формулу: "Опять дерьмо!". Угол зрения задан - в коневодстве это называется надеть шоры.
Вот в такой накаленной обстановке явился нам фильм "Сталинград": идет классовая война. Почему классовая? Загадка проста: Федор Бондарчук раз и навсегда приписан молвою к "гламуру", к сытому бизнесу, к рекламным клипам, он - фигура из ненавистной "тусовки". А потому априорно - бездарен, враждебен всему русскому, работает на растленный Запад и вообще, как панибратски снизошел тот же автор, - "дядя Федя". Не стану утверждать, что к этой репутации сам Бондарчук-мл. непричастен, но идти смотреть фильм, напялив вместе с 3D-очками вышеупомянутые шоры, - не умнее, чем прийти в театр поострить насчет происхождения режиссера. Примерно из того же гнезда ненависти априорной и неуправляемой.
Похвалить фильм в этих условиях или хотя бы попытаться судить его "...по законам, им самим над собою признанным", - себе дороже: мгновенно обвинят в заказухе и уверенно определят рецензию как "проплаченную". Что я и наблюдаю по отношению к собственной статье в "РГ", которая, конечно, проплачена, но исключительно из гонорарного фонда редакции. Почему мы так легко и уверенно разбрасываемся оскорблениями вместо того, чтобы полемизировать, - это, конечно, еще один показатель нездоровья сегодняшнего общества. В Интернете уже наблюдается натуральный мордобой, чистое рукоприкладство - пока виртуальное. "Ноги бы поотрывать всем этим бондарчукам-михалчукам да пустить их с гармошкой по поездам милостыню собирать" - самый ласковый из приговоров, полученных в ответ на нашу рецензию. Добрый судья априорно уверен, что задача любого фильма - только "срубить бабла".
Если помните, "Сталинград" (уже не впервые, кстати) вывел на экран не картонного "фрица" - глупого и злобного, каким показывали врага во многих советских лентах, - а человека думающего, проклинающего войну, но вынужденного выполнять свой долг офицера. Некоторых авторов сам этот факт привел в негодование, и они уже готовы увидеть в фильме "пропаганду фашизма", забыв о всенародном успехе уже классического сериала "Семнадцать мгновений весны", где фашисты тоже предстали людьми, иногда даже обаятельными, остроумными и думающими. Признать достоинство врага - признак силы. Умение понять его трагедию - признак великодушия. Это одна из тем фильма, где здесь повод для политических спекуляций?
Буря в стакане
Перед нами всего лишь кино. Оно создано не для увековечения подвигов и не для исследования историй, а для того, чтобы мы вместе с авторами фильма, прожив показанные нам судьбы, испытали некий комплекс чувств, от радости и смеха до драматического сопереживания и трагического катарсиса. И в конечном итоге получили удовольствие от общения с искусством. Да, машинка может не сработать, и мы можем ничего такого не испытать, - значит, в чем-то наши с автором амплитуды колебаний разошлись. Не беда: есть другие авторы, более близкие. Зачем же сразу стулья ломать, обвинять несогласных во всех смертных грехах, источать злобу в фейсбуках, портить нервы себе и накачивать своей яростью других?
Возможны здесь разные мнения? Конечно. Кто-то пришел невыспавшийся, кто-то ждал совсем другого, на кого-то некстати накатило озорное настроение. Наконец, у многих аллергия на фильмы, сделанные в условном жанре "кинооперы" (по определению Эйзенштейна). Все это нормально. Но явно не повод для войны, где огонь на поражение - главная стратегическая задача критика.
Зато когда на экраны выходит откровенная халтура, сляпанная под девизом "Пипл схавает" - пипл исправно хавает и не требует привлечь авторов за махровую пошлость. Когда требуют привлечь - стало быть, на экраны вышло что-то значительное, чего с налету не ухватишь. Уж так сложилось в нашей истории. Примеры приводить не хочу, потому что не считаю "Сталинград" равновеликим шедевром. Просто - один из хороших фильмов, каких у нас пока еще не так много.