- С приходом новой команды в ЦБ, по мнению ряда банкиров, надзорная функция усилилась. Так ли это? Стоит ли ожидать жесткой чистки банковской системы?
- Стоит, я считаю, что контроль деятельности банков должен быть усилен, и он будет усилен. Фактически сегодня мы имеем множество банков "Пушкино", на которые надо внимательно смотреть. Самая большая проблема сейчас - формирующийся пузырь в потребительском кредитовании. Сегодня фактически выдано около триллиона рублей потребительского кредита. Многие из них не обеспечены ничем. Такая ситуация может привести к тому, что пузырь может лопнуть и потянуть многие банки. Центробанку как мегарегулятору надо ужесточать контроль не только в банковской сфере, но и в других отраслях, которые контролирует сегодня ЦБ: это и страховой, и фондовый рынки. Команда, которая сегодня пришла в Центральный банк, более злая и более эффективная.
- Правильные меры по охлаждению кредитного рынка принимает сегодня ЦБ?
- Да, абсолютно.
- Однако, по мнению ряда банкиров, они довольно жесткие. Если оперировать исключительно цифрами, у нас сейчас задолженность по банковским продуктам 12,4% ВВП, в США - 80%, в странах ЕС примерно - 35%. Банкиры убеждают в большом потенциале. Так ли это, на ваш взгляд?
- Я считаю, что нет. Если посмотреть кредитные портфели многих банков, то уже видно, что сегодня мы приближаемся к такому моменту, когда возникнет проблема с возвратностью. У нас "плохие" долги в банках составляют уже более 10%. А это уже очень плохо. "Плохие" долги - это деньги, которые фактически безвозвратно ушли. Это кредиты, срок возврата задолженности по которым уже давно истек. И такие кредиты присутствуют у всех больших банков. А у нас нет таких возможностей и дальше увеличивать резервы, чтобы покрывать эти расходы.
- Банки продают "плохие" долги коллекторам, поэтому не спешат отказываться от рисковых кредитных продуктов. Этот рынок существует и развивается.
- Это неправильно. Коллекторы существуют из безысходности и неэффективной работы самих банков. Не стоит забывать о социальных последствиях, ведь эти кредиты, которые навязывались населению - почти полтора триллиона рублей, - это кредиты, которые надо возвращать. Сегодня банки фактически рассылают кредитные карточки по почте, навязывают кредит по СМС, но ведь мало кто пока еще задумывается о возврате. Считаю, контроль должен быть ужесточен.
- Вы за введение предельной ставки по кредитам?
- Да. Хорошо, что государство ведет работу в этом направлении, другого выхода у нас нет. ЦБ предпринимает уже конкретные меры в борьбе с закредитованностью населения, так что скоро, думаю, ставку огласят.
- Председатель Центробанка Эльвира Набиуллина на днях заявила, что сейчас интерес у ЦБ вызывают не только банки, занимающиеся отмыванием, легализацией средств, но и те банки, которые привлекают средства физических и юридических лиц и вкладывают их в рисковые инструменты. Как вы считаете, много ли таких на рынке?
- Я не готов сказать, сколько их на рынке. То, что банк не уличен в сомнительных операциях сегодня, не значит, что все в порядке будет завтра. Тот же банк "Пушкино" считался одним из самых стабильных, наиболее эффективно действующих банков. Я знаю очень хорошо бывшего руководителя этого банка, она почиталась чуть ли не гуру банковской системы. А оказалось, что все не так. Банки сегодня в тяжелом положении, фактически банки, по моему мнению, прекратили финансирование реального сектора и занимаются в основном выдачей потребительских кредитов. С одной стороны, это хорошо - деловая активность населения, соответственно, спрос порождает производство, но не теми способами, которыми сегодня это делается. Я боюсь, что этот пузырь - перекредитование в потребительской отрасли - приведет к тому, что новый кризис наступит значительно быстрее, чем мы ожидаем.
- Сегодня часто и банкиры, и чиновники заводят разговор о пересмотре целесообразности системы страхования вкладов. Есть ли смысл менять существующую систему? Я не имею в виду повышение страховой суммы, а вообще поменять ССВ на коллективную систему защиты банков от банкротств сообразно с рисками, которые берет на себя каждый конкретный банк. Имеет ли это смысл или окончательно отвратит вкладчиков от банков?
- Я думаю, что, безусловно, надо искать какие-то новые способы помимо ССВ. Просто повышение с 700 тысяч до миллиона рублей, условно резервирование, уже ни к чему не приводит. И возможностей таких у банков и населения нет. А какие механизмы использовать, ЦБ знает, но я думаю, что надо искать другие методы страхования вкладов. Если говорить о повышении страховой суммы до миллиона рублей, некоторые банки просто не выдержат. Это значит, какую-то сумму надо резервировать. Сегодня у огромного количества банков громадные резервы, которые не используются, дальнейший рост этих резервов просто невозможен. Дифференцированно поступить - хорошая идея. И мы предлагали такой вариант, но ЦБ говорит, что правила игры должны быть одинаковы для всех.
- Создание Российского финансового агентства (РФА) остановлено. Кто может встать у руля национальных резервных фондов, управлять инвестиционными процессами с помощью активов финансового и банковского сектора?
- Вопрос о создании РФА дискутируется уже давно. Концепция РФА получила неоднозначную оценку экспертов; вместе с тем соответствующий законопроект был внесен на рассмотрение Госдумы, даже прошел этап первого чтения в феврале 2013 г. Однако перед вторым чтением Комитет Госдумы по экономической политике, инновационному развитию и предпринимательству рекомендовал отклонить законопроект по причине предложенного правового статуса РФА (в форме открытого акционерного общества). Как мы понимаем, он не соответствует исключительно важному статусу средств, передаваемых под управление РФА, и статус ОАО, среди прочего, предполагает самостоятельную деловую активность, неподотчетность российскому парламенту и неподконтрольность Счетной палате. Вместе с тем организация РФА в форме ОАО не лишена оснований: операции по инвестированию средств (в том числе на зарубежных рынках) могут осуществлять рыночные агенты с исключительно внятной формой собственности и прозрачной организационной структурой. ЦБ, который в настоящее время управляет валютными резервами по поручению государства, ограничен возможностями инвестирования лишь в государственные ценные бумаги с практически нулевым уровнем риска и, таким образом, отсечен от наиболее доходных (но и более рискованных) операций с акциями и корпоративными облигациями. Кроме того, по понятным причинам ЦБ не может раскрыть информацию, которая относится к категории конфиденциальной, в случае если такое раскрытие потребуется законами страны конечных инвестиций.
Логика решения правительства об институционализации управления валютными госрезервами бесспорна. Ведь очевидно, что существующие ограничения по инвестированию средств Резервного фонда и ФНБ создают эффект упущенной выгоды. Особенно в условиях неуклонного снижения темпов роста ВВП (по прогнозу минэкономразвития, 1,8% в 2013 г., что является наихудшим показателем среди стран БРИКС), падения доходов ненефтегазового сектора (в основном, от меньших, чем планировалось, поступлений от приватизации госсобственности), риска резкого снижения доходов от нефтегазового экспорта (в соответствии с некоторыми прогнозами по усилению волатильности мировых рынков сырья), риска неудовлетворительной конъюнктуры других сегментов мировых рынков, а также условным бюджетным разрывом в 0,2 трлн руб., который не способны покрыть даже внутренние займы минфина. Кроме того, в сентябре 2013 года минфин значительно снизил прогноз объема поступлений в Резервный фонд на трехлетнюю перспективу. По его оценкам, в конце 2016 года его объем составит ориентировочно 3,7 трлн руб. вместо планировавшихся ранее 4,7 трлн руб.
- Готово ли РФА учесть регулятивные особенности в странах, в которых планируется его деятельность? Не здесь ли кроется причина избежать излишнего надзора посредством создания РФА в виде ОАО?
- Исключительно важно иметь в виду встроенность в концепцию РФА механизма защиты от риска утраты активов или их части вследствие возможных исков иностранных государств против РФ, при которых данные активы могут быть арестованы по решению суда и направлены позднее, в случае вынесения неблагоприятного решения, на удовлетворение исков истцов. Как видите, вопросов много, а рациональных ответов пока нет. Но вывод один - для компенсации сужения ресурсной базы российского бюджета необходима более высокая эффективность управления валютными госрезервами. Для создания РФА (или его аналога) необходимы дальнейшие дискуссии с акцентом на организационно-правовую сторону вопроса и с параллельным изучением международного опыта - как предпосылок создания и особенностей организации и деятельности, так и выбора рынков и объектов инвестирования. В качестве примера приведу китайский опыт - частью валютных резервов Китая управляет Китайская инвестиционная корпорация (China Investment Corporation, CIC), созданная еще в 2007 году. И управляет довольно успешно.
Отчет о "Деловом завтраке" с Михаилом Эскиндаровым читайте в ближайших номерах "Российской газеты".