Сергей Шаргунов. 1993. Семейный портрет на фоне горящего дома. Роман. - М.: АСТ (Редакция Елены Шубиной), 2013.
Шаргунов рванул довольно рано. 33 года для прозаика не возраст. Если ты не Лермонтов и не Чехов, а их сейчас нет и никогда больше не будет. После очень талантливых, но не вполне состоявшихся повестей "Малыш наказан" (премия "Дебют") и "Ура!" (премия правительства Москвы), "Книги без фотографий", сборника "Птичий грипп" и множества общественно-политических статей и очерков Шаргунов написал полновесный и состоявшийся роман под честно украденным у Виктора Гюго названием "1993" (у Виктора Гюго "Девяносто третий год"). С чем я его сердечно поздравляю.
Этот роман лишь отчасти о 1993 годе, о расстреле Белого дома, о его защитниках, о людях "по разные стороны баррикад". С этого роман начинается и этим кончается. Но сердцевина его - семейная история, очень спокойно и в то же время поразительно, в виду возраста автора, мудро написанная. Муж и жена работают в одной ремонтной конторе. Он - бывший ученый, талантливый изобретатель, вынужденный в "перестроечные" годы пойти в ремонтники-электрики городского водоснабжения. Откуда автор так хорошо знает детали и тонкости этой профессии - загадка. Шаргунов в этой сфере вроде не работал. Она - диспетчер. У обоих работа "сутки на трое", так что основное время они проводят в своем доме в Подмосковье с подрастающей дочерью и козой по кличке Ася. Коза изображена выше всех похвал - смешно и грустно, с каким-то трогательным любовным чутьем к животным, что вообще не всем писателям дается. Быт, быт, мелочи, мелочи... Но и любовь! Мужа и жены, какая-то простая, но вот именно неподдельная, с ссорами, даже изменами, но живая, чистая, как вода в роднике, с щепками, песочком...
Он и она во время событий осени 1993-го оказываются "по разные стороны баррикад". Она скорее - за Ельцина, потому что тот "мужик" и сильнее своих противников, а, может быть, этого ей как раз и не хватает в муже. Он... задумался о судьбе России. Никогда особенно о ней не думал, а тут - задумался.
Шаргунов показал удивительную, потаенную от публицистики сферу в той стихии, которая в 1993-м встала на сторону защитников Белого дома, не испытывая к парламентским вождям никакой особенной симпатии. Вожди и изображены в романе штрихами и, на мой взгляд, весьма карикатурно. Но в сердцевине того протеста горели подлинные человеческие чувства. Да, обиды, да, переживания несправедливости произошедшего: со своими гражданами родина так не поступает, если она мать, а не мачеха. И, да, какой-то злости, но не присущей этим людям органически (от родни, от воспитания), а именно распаленной нашей безрассудной политикой.
На чьей стороне сам Шаргунов?
Он на стороне этих людей. Зажатых в 1993-м, как тисками, железными амбициями противоборствующих политических элит. Вынужденных смешаться с баркашовцами и прочей накипью, которая всегда будет на поверхности и которую заметят в первую очередь. Главный герой не от пули ведь погибает. От сердечного приступа. И это, конечно, находка автора. Как и письменные показания его внука в "Матросской Тишине", куда он угодил за участие уже в современном массовом протестном движении. Шаргунов предупреждает: это тлеющий огонь, его в 1993-м не погасили, его скорее как раз и подожгли. А что было тогда делать? И я не знаю ответа на этот вопрос.
Кто ответ на этот вопрос знает, могут Шаргунова не читать. Я читал его долго, "медленным чтением".