Таким образом, летом 1977 года я стоял на перроне Варшавского вокзала, а передо мной стояла красивая и обаятельная девушка по имени Ивона, наш экскурсовод. Она неплохо говорила по-русски, была радушной и отзывчивой, но какая-то неуловимая тревога сквозила в ее взгляде, что-то заботило и тяготило ее. Мы гуляли по Варшаве, и как только встречали телефонную будку, Ивона птичкой влетала туда и кому-то звонила. Как правило выходила из будки с огорченным лицом, однажды даже заплакала. В конце концов, вечером, после экскурсии я решился поговорить с ней откровенно. Откровенный разговор с Ивоной закончился далеко за полночь. Если бы мое партийное начальство слышало, о чем мы говорили, оно получило бы тяжелую идеологическую контузию. Мы говорили о Сталине, о Варшавском восстании, о последних фильмах Вайды, запрещенных в СССР, о "Солидарности"... Тогда от нее я впервые услышал это имя - Лех Валенса. Она говорила о нем восторженно. Оказалось, что, во-первых, Ивона помогала "Солидарности", а во-вторых, в день моего приезда в Варшаву Валенса был арестован. Именно это обстоятельство ее и огорчило. В Познани она повела меня в костел и горячим шепотом переводила мне проповедь местного священника. Я был потрясен: польский костел был на стороне "Солидарности", он поддерживал не власть, а паству. Так просто и так непривычно...
Потом, после моего возвращения, мы долго переписывались. И сегодня, спустя много-много лет, я благодарен польской девушке Ивоне за первые уроки "Солидарности", которые на всю оставшуюся жизнь сохранили во мне любовь к Польше и полякам.
Вот что вспоминал я, стоя на ратушной площади Гданьска 36 лет спустя перед массивной дверью с маленькой бронзовой табличкой: "Бюро Леха Валенсы". Электрик гданьской судоверфи, лауреат Нобелевской премии, экс-президент Польши и лидер "Солидарности" ждал меня на четвертом этаже, в своем офисе. Еще в Москве мы договорились с ним об интервью. Я поднялся на лифте, присел на диван в приемной. Вскоре дверь его кабинета отворилась, и на пороге появился седой и усатый человек. Это был он. Валенса подошел, мы поздоровались и оглядели друг друга. На нем были джинсы на подтяжках, простые ботинки, старый пиджак со значком мадонны на лацкане, синяя рубашка, галстук "рыбкой". Большая рабочая ладонь указала мне, куда сесть.
Прежде всего, - начал я, - мне надо рассказать вам одну историю. - У нас мало времени, - предупредил Валенса. - И все же я расскажу, - настоял я. Ну, ладно, - сказал он, - слушаю...
Как ее звали? - спросил он, когда я закончил свой рассказ. - Ивона, - напомнил ему я. Он подумал, покачал головой: нет, знаешь, не помню. Но в любом случае, спасибо, что рассказал. Секунду мы помолчали, наконец, он тряхнул головой: у тебя, кажется, были какие-то вопросы?
Когда все вопросы были заданы и все ответы получены, я сделал его снимок своей камерой, он сделал снимок своим айпадом. Мы простились, и я вновь оказался на ратушной площади Гданьска перед массивной дверью. Но на этот раз во мне появилось ощущение наконец-то отданного долга.