Первое народное училище на Дону было открыто в Черкасске лишь в 1780 году, первая гимназия в Новочеркасске - в 1809 году. К 1834 году во всей Области войска Донского насчитывались эта единственная гимназия, 8 уездных и 5 приходских школ, в которых обучались 1026 учеников и 8 учениц. Поэтому неудивительно, что к учреждению в ОВД высших учебных заведений крайне негативно относились местные власти и всячески пытались вставить палки в колеса истинным ревнителям просвещения.
Особенно это ярко выявилось к концу XIX века, когда стремление к образованию захватило не только высшие, но и разночинские слои населения России. Пока главные торгово-промышленные центры региона, Таганрог и Ростов, входили в состав Екатеринославской губернии, вопрос образования для ОВД столь остро не стоял, ограничивались народными училищами и гимназиями для казаков. Однако 19 мая 1887 года высочайшим указом они были переданы в ведение наказного атамана, а с 1 января 1888 года официально вошли в состав ОВД. Разноплеменное население этих городов тут же потребовало расширения условий обучения и учреждения высших учебных заведений.
В ответ на это наказной атаман Николай Святополк-Мирский вообще приказал закрыть несколько гимназий со словами, что не признает "полезным для донского края эти учреждения". Его последующий коллега атаман Василий Покотило пытался выдворить из казачьего Новочеркасска в Ростов даже местный политехникум. Не получилось, в 1916 году из Новочеркасска выдворили самого атамана.
Новочеркассцам вообще не везло на вузы. В начале 10-х годов прошлого века, когда существование университета в городе означало высочайший его статус, они создали целую инициативную группу за учреждение оного в столице донского казачества, для чего собрали с мира полтора миллиона рублей. Тогдашний атаман, герой русско-японской войны генерал Павел Мищенко по-простецки бросил землякам: "Хлопочите - мешать не буду, но и помогать не стану. В моем сердце нет места для донского университета". На сем Новочеркасск и осекся.
Зато не дремало ростовское купечество, развернувшее настоящую охоту за этим учебным заведением. К 1905 году в Ростове проживало порядка 150 тысяч душ (включая сезонных рабочих), в Ростовском округе насчитывалось 131 учебное заведение, в которых обучались 18327 тысяч человек, практически, каждый десятый. Однако в высшие учебные заведения приходилось ехать в столицы либо в Киев, Харьков, Казань и т.д. Престиж "южнороссийского Чикаго" и "азовского Ливерпуля" требовал приличный вуз себе.
В 1909 году напор ростовцев, подкрепленный известной суммой, едва не привел к положительному результату. Но тогда приоритет был отдан Саратову (те дали больше), хотя за Ростовом и Пермью признали "преимущественное право к учреждению медицинских факультетов университетского профиля". Донцы поднатужились, подсобирали еще. И на следующий год ходатайствовали об открытии у себя "учительского института".
Тут некстати влезли земляки-новочеркассцы. Ничего не добившись от индифферентного атамана Мищенко, они с помощью директора народных училищ Донской области Александра Родионова обратились к попечителю Харьковского учебного округа профессору Павлу Соколовскому, в который входила ОВД, требуя этот вуз в столицу донского казачества. Для университета у героя русско-японского рейда на Инкоу атамана Мищенко в сердце места не было, но насолить купеческому Ростову он был всегда согласен - город на Дону опять остался со своим многонациональным носом. Новочеркасск же получил политехнический институт, высшие женские курсы и ряд средних учебных заведений. Кстати, политехнический институт в Новочеркасск был переведен из Варшавского политехникума, ликвидированного за студенческие беспорядки периода Первой русской революции.
Раздосадованные ростовские земцы сделали ход конем: в апреле 1910 года они за малым не пустили по миру город, городская дума ассигновала миллион на строительство университетских корпусов на базе Николаевской больницы. Что скажет купечество? Купечество поскребло в затылке и ахнуло еще одним миллионом - Биржевой комитет расстарался. Городской бюджет тогда в год собирал не более 3,5 миллиона рублей.
Удивительно, что в соперничестве с Новочеркасском неказачий Ростов поддержало руководство Кубанского и Терского казачьих войск, чтоб донцам жизнь медом не казалась. Подключили "тяжелую артиллерию". Депутат III Государственной думы от кадетов нахичеванец Моисей Аджемов попросился на прием к министру народного просвещения бессарабскому юристу Льву Кассо (был профессором в Харьковском университете). Тот придирчиво посмотрел в конверт и заметил, что шансов у Ростова на университет явно прибавилось. Оговорившись, правда, что их еще более прибавится, если город, окромя конверта, толком расскажет, сколько земли и где именно, какие здания и оборудование, на какую сумму готов он предложить для медицинского факультета университета.
Трехлетняя свалка в чиновничьих кабинетах прервалась Первой мировой войной, неожиданно разрубившей гордиев узел. Горлицкий прорыв германцев в 1915 году привел к эвакуации Варшавы и ее учебных заведений. Ветеринарный институт сразу же переехал в Новочеркасск, успокоив столичные амбиции казаков. Основанный же в 1816 году Александром I Варшавский университет мыкался же по империи как неприкаянный. За ним хвостом в обозе катили около 1500 студентов и сотня преподавателей, 7 лабораторий, обсерватория, музей древностей и библиотека из почти 562 тысяч томов.
Сначала он остановился в Москве, откуда его зазывали к себе Саратов, Екатеринослав и Ростов. Однако ректор университета профессор Сергей Вехов поставил обязательное условие: университет нельзя растаскивать по факультетам, он может переехать только целиком. У Саратова уже был свой медицинский - тот отпал. Екатеринослав попытался было потянуть одеяло на себя, но тут сказались пухлые южнороссийские конверты и мощный натиск с Дона.
Думец Моисей Аджемов и главврач Николаевской больницы профессор-ортопед Николай Парийский, включивший все свои связи по Петербургской медицинской академии, чуть ли не силком затащили на Дон не только медиков, но и историко-филологический, физико-математический и юридический факультеты. Для их размещения на перебой предлагали торговые классы, Народный дом, общины сестер милосердия, кучу частных зданий на Большой Садовой, вплоть до надстройки третьего этажа над Петровским реальным училищем и соединения его с Городским домом (комплекс зданий нынешней ростовской мэрии). 25 июля 1915 года частное совещание гласных городской думы единогласно постановило разместить университет в Ростове, для чего изыскать необходимые средства в городской казне.
Новый либеральный министр народного просвещения граф Павел Игнатьев благосклонно принял предложение, заметив, что хорошо знаком с Ростовом в бытность свою товарищем главноуправляющего земледелием и землеустройством Александра Кривошеина (сподвижник Петра Столыпина). 8 августа ректор Вехов и члены университетского правления приехали в Ростов знакомиться с новым своим обиталищем. Что творилось в городе, трудно себе представить.
Перспектива стать университетским центром настолько захватила ростовцев, что толпы их преданными песиками ходили за комиссией осматривать объекты, приветствовали профессоров как самых желанных гостей, устраивали торжественные рауты, едва не упоив педагогов до смерти. Молодежь организовывала шествия и манифестации, празднуя долгожданное событие и готовясь, все как один, сесть за парты студиозусов. Новому университету в виду чрезвычайных военных обстоятельств министерство разрешило продлить прием студентов до 1 декабря.
Постепенно началось заселение. Канцелярия, библиотека, юридический и исторический факультеты, часть физмата обосновались в Городском доходном доме, построенном всего годом ранее на Большой Садовой по проекту студента Института гражданских инженеров Ивана Черкесова (Ованеса Черкесиана, ныне это здание педагогического института в составе ЮФУ). Другая часть физмата остановилась в доме Общества взаимного кредита приказчиков (на месте нынешней консерватории). В летнем помещении Коммерческого клуба в доме купца Мартына Мерошниченко (пожертвовал 50 тысяч рублей на строительство Николаевской городской больницы) на углу Большой Садовой и Таганрогского - химический факультет. Весь медфак расположился в 13 корпусах Николаевской городской больницы (его профессором стал главный "двигатель" университета Николай Парийский). Определено было место под Ботанический сад.
К 10 ноября в обновленный Варшавский-на-Дону университет было зачислено 50 студентов на историко-филологический, 265 - на юридический, 86 - на медицинский, 89 - на физмат, 29 - на новое естественное отделение. Под руководством шотландского профессора Андрея Колли появились физические лаборатории, профессор Иосиф Пожарский создал первый в России по величине и оборудованию патологоанатомический институт. Основатель отечественной вирусологии ординарный профессор Дмитрий Ивановский организовал здесь естествоиспытательскую лабораторию. Кстати, до перевода университета в Ростов не было ни одного человека с ученой степенью и званием. С переездом Варшавского университета здесь сразу оказался большой коллектив ученых.
Было бы странно думать, что торгашеский Ростов тут же не попытался что-либо поиметь со студенческой братии. Газеты запестрели объявлениями о наборе студиозусов в качестве частных преподавателей, бригад из школяров для просушки зерна в портовых амбарах (поденная оплата 1 рубль 25 копеек на студенческий нос). Образовалось целое студенческое бюро, распределяющее будущих химиков и медиков по работам из расчета не менее 50 рублей в месяц. Работу находили и для слушательниц Варшавских высших женских курсов. Особо нуждавшихся кормила бесплатными обедами за свой счет супруга местного миллионера Николая Парамонова Александра Ивановна.
10 ноября 1915 года в Рождественском соборе на Старом базаре был отслужен благодарственный молебен, батюшка махнул кадилом - с Богом за парты. Процесс пошел. Тем временем война набирала обороты, и русская армия со скрипом сдала всю Польшу. Вопрос о скором возвращении университета на родину постепенно отпадал. Наоборот, городская дума Ростова уже рассматривала проект выделения земли для строительства нового здания университета, который в 1916 году справлял свое 100-летие. 15 десятин в самом центре города между Казанским переулком (ныне Газетный) и Средним проспектом (улица Соколова) ценой в 3,5 миллиона целковых. Скромно попросили государеву казну возместить хотя бы часть средств - граф Игнатьев похвалил рвение ростовцев и отправил им из Петрограда монарший шиш: "Государство ведет войну, и в настоящий момент не располагает свободными суммами". В то же время посоветовал горожанам не мелочиться и увеличить отвод земли до 30 десятин, добавить территорию за городом для Ботанического сада, геодезической и астрономической лабораторий. Кота за хвост с бесконечными отписками и переписками тянули до самого 1917 года.
В феврале, уже перед Февральской революцией, очнулась Нахичевань. Армянская община предложила обустроить университет у себя, расположив его в районе Межи (нынешний Театральный проспект). Наделал много шума, но закончился, как и предполагалось, обычным балаганом, февральским вихрем и стаскиванием с пьедестала статуи матушки-императрицы Екатерины, после чего вообще наименование "императорский" из названия университета решили убрать.
После революции в мае 1917 году еще не нашедший себе места университет был переименован в Донской. К этому времени в нем числилось 2803 студента (1846 христиан и 957 евреев). Самым многолюдным был медицинский факультет (995 человек), самым непопулярным - исторический (172).
Смутные годы граждаснкой войны для главного вуза юга России стали сплошным испытанием. Зимой 1918 года ворвавшиеся в Ростов красные "братишки" и латыши Рудольфа Сиверса на Пушкинской расстреляли выдающегося физика профессора университета Андрея Колли. От сыпного тифа в 1919 году умерли ректор историк Сергей Вехов, доктор медицины Иосиф Пожарский, приват-доцент Иван Продан, доктор медицины Анна Смыслова и магистрант химии Владимир Зигель. Его отец профессор химии Федор Зигель, ученый с мировым именем, автор более 80 научных работ умер в 1921 году, как и завкафедрой технической и аналитической химии профессор Константин Харичков. Тогда же от сыпняка в Ростове скончались один из создателей физико-химического анализа в России профессор Венедикт Кулилов и ученик академика Александра Столетова физик Петр Зилов.
1 августа 1920 года в Ростове за сотрудничество с Деникиным (сиречь за лечение раненых белогвардейцев) были расстреляны большевиками профессора медицины 65-летний Зиновий Гутников (в чине генерала) и 66-летний Александр Жандр (участник русско-турецкой войны, за освобождение Болгарии награжден орденами Святого Станислава 2-й и 3-й степеней с мечами и бантом, Святой Анны 3-й и 4-й степеней с надписью "За храбрость", Румынским железным крестом, памятной "светлобронзовой" медалью).
Скончались от сыпного тифа в 1920 году профессор, завкафедрой органической химии Иван Годлевский, выдающийся биолог, первооткрыватель фильтрующихся вирусов профессор Дмитрий Ивановский, проректор университета профессор оперативной хирургии Семен Ящинский. Зоолог Павел Митрофанов умер у себя в лаборатории от истощения. Немного их пережили ортопед, автор более 70 научных трудов, профессор Николай Парийский (умер от малярии в 1923 году), которому Ростов обязан университетом, и знаменитый биолог, филолог, знаток в области археологии, палеографии, этнографии, искусства, музейного и библиотечного дела, автор свыше 200 печатных работ профессор Александр Яцимирский (как писали газеты, "умер в 1925 году после тяжелой болезни, вызванной материальными лишениями и истощением сил").
Многие преподаватели и студенты предпочли эмигрировать с Белой армией и осели за границей в полнейшей нищете. Донской университет вступал в социализм.