Нина Сергеевна, кто вам открыл дорогу в "лягушачий бизнес"?
Нина Коленко: Это был местный доктор, он после войны писал на эту тему диссертацию. Имени его я уже не помню. Знаю, что позже этот врач эмигрировал в США, где наладил выпуск тех самых тестов на беременность, которые продаются в аптеках сегодня.
Чем отличалась от современных тестов "лягушачья технология"?
Нина Коленко: Паре самцов лягушек (двух брали для верности результата) с помощью шприца вводили женскую мочу, и квакушка показывала результат: если пациентка беременна, у самцов высеивались сперматозоиды. Через неделю на тех же лягушках можно было проводить анализы снова.
То есть это был вполне научный метод?
Нина Коленко: Разумеется. Никакого шарлатанства! Очереди за лягушками под калиткой выстраивались с пяти утра: женщинам надо было успеть к 7.00 сдать анализы в поликлинику. Спросонья клиентки часто путали адрес и стучались в такую рань к соседям. Наслушались мы от них по полной программе! Пришлось чуть ли не с ночи выходить дежурить у двора, чтобы посторонних людей не беспокоили. На доме даже объявление висело: "Лягушки. С 6.00 до 20.00".
А почему заготовку лягушек поручили именно вам?
Нина Коленко: Мы до этого разводили по заказу медучреждений лабораторных мышей, крыс и кроликов. И доктор поначалу брал для тестов именно их. Потом выяснилось, что на лягушках тесты получаются точнее и проще. Вес у самцов должен быть около 40 граммов. Требуемые параметры с опытом я уже на глазок при сортировке определяла. Муж самцов этих даже в другие города возил. А из Москвы привозил тамошних земноводных. Для определения беременности они не годились - мы их фармацевтам на испытание новых лекарств сдавали.
У лягушек-путешественниц должны быть и приключения?
Нина Коленко: Без курьезов не обходилось. Однажды машину с лягушками остановили гаишники. Это было в те годы, когда из Москвы люди везли для перепродажи дефицит. Пресекая спекуляцию, государство не разрешало возить товар коробками. "Что везем?" - поинтересовалась дорожная милиция у мужа. "Жаб", - ответил муж. Гаишники расценили ответ как насмешку и начали распаковывать содержимое багажника. Когда из коробок на них стали прыгать лягушки, служивые растерялись. Один кричал: "Лови - убегут!", другой с омерзением стряхивал их с себя куда подальше. Пришлось даже транспортный поток на время перекрыть - не погибать же безобидным существам под колесами, да еще по вине работников правопорядка! На вопрос по рации "Что у вас случилось?" гаишники с дрожью в голосе отвечали, что… ловят лягушек. Зато потом эту машину уже никто на трассе не останавливал.
Семейный бизнес для того времени - явление необычное, а у вас - еще и такой экзотический! Как распределялись "должности" в общем деле?
Нина Коленко: С мужем прожила 55 лет (несколько лет назад Евгения Артемовича не стало). Поженились в послевоенные годы, когда ему было 27 лет, а мне 24. И сразу же, в 1947 году, начали в озере дафний ловить. В стране - голод, а мы о корме для рыбок думали! Высушил, помню, муж первый улов и понес в зоомагазин на пробу. Разошлись наши дафнии на ура. Потом друзья про необычный промысел узнали, целая артель ловить дафний стала. Люди думали, что это легкий хлеб, но стоило попробовать, как мы с мужем опять вдвоем на пруду остались. В 12 часов ночи последней электричкой ехали на вокзал и сидели на перроне до рассвета, чтобы к утру на озере быть. Жара, вонь от дафний, стаи слепней и комаров донимают, а мы по пояс в воде ревматизм себе зарабатывали. Позже ходить за лягушками стали с сыном, невесткой и внуком. Каждую осень по 50 тысяч особей впрок заготавливали. Один только мединститут 10 тысяч лягушек на зиму брал, не говоря уже о роддомах: зимой-то земноводных не наловишь, спят они, а женщины беременеют круглый год!
А как вы заготавливали лягушек - консервировали их, что ли?
Нина Коленко: Нет, поселяли их в доме. Летом лягушки вообще не живут в неволе, надо было поставлять на нужды медицины только свежевыловленных. А на зиму им можно было приготовить лежбище. Сначала вырыли в огороде яму, но потом поняли, что лучшей "квартирки", чем клетка со стеллажами, для квакушек не найти. Евгений Артемович соорудил двухметровые "ангары" на 150 особей каждый.
Тяжело было содержать дома целый "виварий"?
Нина Коленко: Книг по уходу не было, пришлось до всего доходить методом проб и ошибок. Чтобы лягушки не мерзли, топила печку и укрывала их одеялами. Но главное - беспокойным питомцам каждый день требовалась ванна! Десятками таскала по обледеневшей дороге ведра из колодца, наливала бочку, вытаскивала туда шваброй лягушек, купала их, а после "баньки" высыпала назад, в "домик". От ежедневного плескания в холодной воде не чувствовала рук и не раз проклинала свою ненормальную работу. Люди пакетик лекарственной травы на рынке за 3 рубля продают, думала, а мы на этих жабах за копейки жизнь кладем. И только после перестройки стали продавать пару самцов за "трешку". Но разбогатеть не успели: у институтов кончились деньги, и за последнюю партию из 1500 лягушек наука с нами не рассчиталась по сей день…
Но главной вашей жертвой был отказ из-за лягушек от собственной благоустроенной квартиры?
Нина Коленко: Всю жизнь по чужим углам мыкались, снимали в частном доме комнатушку без удобств, пока не приключилась с нами почти сказочная история о "Царевне-лягушке". Однажды пришел к нам покупать квакушку партийный босс. У его жены было подозрение на внематочную беременность, а этот опасный диагноз со 100-процентной точностью может подтвердить только лягушка! Ходил тот босс с маленьким сыном по нашим "хоромам", как по музею доисторического быта, удивляясь, что в таких условиях люди живут в конце 20-го века. А через время появился на пороге снова - с благодарностью, что жене лягушки жизнь спасли, и предложением… переселиться в жилье с удобствами! Но дорогой подарок пришлось отклонить. "Сдалась мне ваша квартира, - сказала я благодетелю. - Где я в ней лягушек держать буду - на балконе?". Свой дом мы купили только через 15 лет.
Кстати
Ветеран Укрпотребсоюза Елена Шокурова рассказала "РГ в Украине", что экзотические задачи стояли в советские годы и перед кооператорами. Любимое лакомство парижских гурманов выращивали на Харьковщине. Тонны лягушек, выращенные в этих местах, отправляли во Францию как особо секретный груз. В обмен на украинских земноводных система потребительской кооперации получала дефицитный промышленный импорт.
Опубликовано в "Российской Газете в Украине"