С чистого листа
В июле 2013 года торги на проведение реставрации фресок в Успенском соборе выиграла московская фирма, обойдя прославленных владимирских реставраторов. Общественность, обеспокоенная сохранением культурного наследия области, открыто выражала опасение за качество реставрационных работ. И они вскоре подтвердились.
Известный владимирский реставратор, член-корреспондент Академии архитектурного наследия Александр Скворцов, назначенный осуществлять научное руководство и авторский надзор за работами в главном соборе Владимира, уже на начальном этапе, в августе, выявил целый ряд вопиющих нарушений.
Претензии у него возникли и к строительным лесам, и к методике ведения реставрации. Настилы не были обработаны антисептиками и антипиренами, что могло привести к возгоранию и заражению фресок. Леса - до конца не доделаны, не обтянуты как следует пленкой ПВХ, чтобы защитить собор от пыли и грязи, которую убирают реставраторы. Причем московские специалисты приступили к расчистке фресок от свечной копоти и грязи не сверху, как это полагается, а снизу.
- Только после акта приемки лесов можно начинать такие работы, - прокомментировал суть претензий Александр Скворцов. - Они работают по поздней живописи, но буквально рядом фрески Рублева XII века. И вся пыль, грязь, копоть "садится" на них. Лишнее загрязнение разъедает красочный слой, он становится более рыхлым, начинается шелушение, появляется плесень, которая распространяется по всему собору. Поэтому мы с 2008 года обтягиваем леса пленкой, которая защищает фрески.
Такой подход вызывал у специалистов серьезный вопрос: а может ли эта бригада продолжать реставрацию? "Мы выиграли конкурс, работы приостанавливать нельзя", - твердо стояли на своем московские начальники.
К сожалению, этот случай типичен, констатирует Александр Скворцов. Прежде в соборе работали опытные реставраторы, которые знали специфику памятника досконально и руководствовались утвержденной методикой. Существовала целая система аттестации кадров. Если возникали проблемы текущего характера, вносили коррективы, а неучтенные расходы по объему и видам работ компенсировали за счет ресурсов реставрационной организации. Нынешнее положение таково, что на торгах может победить любой, кто меньше просит. И чтобы выйти на сметные показатели, экономят буквально на всем.
Более того - столичные реставраторы начали с чистого листа. Лицензия дает право работать с памятниками, имея в штате лишь директора и главного бухгалтера. Набрали работников - и поехали во Владимир. Получается, что опыт, который накапливался десятилетиями, никому не нужен.
Слово ветерана
Нет ничего удивительного в том, что едва закончившиеся реставрационные работы объекта начинаются вновь. Древности ветшают и требуют постоянного внимания и ухода. Эта истина особенно ярко проявилась в древнем Суздале, знаменитом большим количеством архитектурных памятников.
В "золотой век" реставрации здесь было сделано очень многое, но предстоит - еще больше, убежден ветеран отрасли, бывший начальник суздальского реставрационного участка Михаил Шаронов. Это подразделение Владимирской реставрационной мастерской было организовано в 50-е годы прошлого столетия.
- Мы постепенно нарабатывали опыт, потом развили свое производство, начали учить людей, - отмечает он. - Коллектив филиала насчитывал 150 человек, у нас были лучшая в районе строительная база с бетономешалками и другой техникой, лесной участок, лесопилка. У государства ничего не заказывали, на своей базе делали даже мебель. А в последнее время появился и собственный кирпичный заводик, который мог обеспечить фигурным кирпичом потребности всей области.
Работали реставраторы, что называется, по науке, сначала изучив состояние конструктивных элементов - фундаментов, стен, сводов, кровли, окон и дверей, и только потом приступая к отделке.
- В древних памятниках в качестве конструктивных элементов заложены деревянные связи, - отмечает Михаил Шаронов. - Они сгнивают, остаются пустоты, памятники теряют опору и начинают расходиться. Наши инженеры и ученые разработали для этих случаев железобетонные связи. Дерево из кладки мы где-то штробили, где-то выжигали, потом заводили металлические связи и подавали жидкий бетон. Трудная работа. Но ее нужно было сделать честно. Мы понимали: если какое-то отверстие забетонировать плохо, то так и останется, никто за нас уже не переделает.
Сегодня реставрационного участка нет. В начале 90-х годов прекратилось его финансирование, какое-то время он выживал за счет крупных подрядов в соседних областях, но потом и они кончились. В настоящее время Суздаль, считает Михаил Шаронов, "брошен". Подрядные работы на памятниках ведут без научного руководителя - подешевле и побыстрее. Торговые ряды "сегодня отштукатурили, а завтра покрасили", тогда как раньше три недели ждали, пока штукатурка высохнет, возмущается опытный специалист. Церкви где-то подмажут, где-то подкрасят, а им зачастую требуется не "марафет", а замена конструкций.
Очень много памятников - еще с деревянными связями, отслужила свой век и железная кровля. Только в Спасо-Евфимиевом монастыре реставраторы ежемесячно расходовали 20-30 тысяч штук кирпича. Памятники не имеют гидроизоляции, поэтому влага постоянно питает стены, кирпич гниет, и его надо менять постоянно.
Есть ли решение проблемы? Ветеран отрасли уверен, что необходимо воссоздавать свою службу реставрации. Но на государственной основе это вряд ли получится, требуются частные инвестиции.
- Есть умные реставрационные расценки, разработанные институтом академика Грабаря, которые привязаны к строительным нормам и правилам, учитывают нормы труда и расход материалов, - поясняет Михаил Шаронов. - Нужен хозяин, который бы умело ими воспользовался.
Пробили стену
Пожалуй, самая тяжелая судьба - у белокаменного Георгиевского собора в Юрьев-Польском, построенного в XIII веке. Памятник считается шедевром мировой архитектуры и искусства. Его фасады покрыты сплошным ковром белокаменной резьбы, внутри сохранилась настенная живопись 1825 года. Но "золотой век" реставрации, во время которого были спасены суздальские и владимирские памятники, обошел его стороной.
Сегодня собор в крайне удручающем стоянии: белый камень разрушается, высеченные более семисот лет назад рельефы стираются дождевой водой и ветрами, краска настенных икон шелушится и отпадает, чугунные плиты на полу проржавели, а кладка крошится. Серьезная реставрация, в ходе которой был воссоздан первоначальный вид здания, проводилась в 1960 году. Последняя была в 2009-м, но оказалась неэффективной, так как ее провели без научного обоснования. И процесс разрушения структуры камня продолжается.
Одной из причин такого бедственного состояния Георгиевского собора реставраторы называют грунтовые воды, залегающие довольно близко к поверхности. Однако обсуждение методов реставрации затянулось. И инициативу приходится брать на себя правоохранителям. По результатам проверки прокурор района обратился в суд с требованием обязать отреставрировать собор в Юрьев-Польском местный историко-архитектурный и художественный музей, за которым федеральный памятник закреплен на праве безвозмездного пользования.
Однако в ходе судебной тяжбы выяснилось: не все так просто. Ни у музея, ни у районной администрации нет ни специалистов, ни денег на спасение белокаменного шедевра. Зато дали результат обращения жителей с просьбой повысить статус редчайшего памятника федерального значения 1230-1234 годов и включить его в перечень объектов культурного наследия, государственную охрану которых осуществляет Министерство культуры РФ. Георгиевский собор включили в список памятников программы "Культура России".
Уже 21 октября 2013 года в Юрьев-Польский приезжали специалисты Государственного научно-исследовательского института реставрации (ГосНИИР). Брали пробы с высолов на стенах, песчаной подушки под чугунными плитами полов. На основе полученных анализов ученые разработают методику "лечения" памятника. Без нее вкладывать миллионы в реставрацию просто нет смысла.
- Бетонную стену немного пробили, - вздыхает директор Юрьев-Польского музея Надежда Егорова. - Но нужны особые специалисты - реставраторы-белокаменщики. А сейчас кто меньше запросит, тот и будет с памятником работать.
Существующая система учитывает не потребности памятника, а возможности подрядной организации, сетует и Александр Скворцов. Чтобы как-то решить эту проблему, академик предлагает Успенский собор и аналогичные ему по значению памятники - тот же Георгиевский - включить в особый список объектов, реставрацию которых можно доверять только специалистам высшего класса. По его мнению, пресловутый 94-й Федеральный закон о госзакупках распространяться на них не должен.
- Решающим в выборе победителя стал бы опыт работы, а не предложение наименьшей цены, - подытожил специалист.