Надежды и энтузиазм молодых 20-х обусловили явление изумленному миру новых гениев - это был выплеск креатива, мощный , как выброс солнечных протуберанцев. Надежды и энтузиазм оттепельных 60-х дали новый всплеск творческой энергии - как теперь ясно, он был в нашей истории самым впечатляющим. Но едва закончились 60-е, едва показались первые признаки глухого застоя, как кривая очень круто поползла вниз. Формалистика времени быстро наводила в творческих цехах свой порядок: все должно быть отрегулировано, дозировано, лукавое сталинское "нам Гоголи и Щедрины нужны!" окончательно доформулировало свой смысл: "нам нужны такие Гоголи, чтобы нас не трогали".
Первый же год нового десятилетия накатил сущим морозом: это был год столетия Ленина, а в столь торжественный юбилей, понятно, не до вольностей. Тематические и производственные планы "Мосфильма" забиты картинами о революции, ее вожде и первых шагах советской власти. Но страна уже прошла кровавый опыт 30-х и 50-х, "революционные свершения" давно потеряли романтический ореол. И хотя на ленинскую тему были брошены серьезные материальные и творческие ресурсы, сколько-нибудь заметных фильмов, по уровню сопоставимых с классической "ленинианой" 20-30-х, создано не было: чувствовалась девальвация темы, улетучились былой энтузиазм и тем более - искренность. Сравним фильмы Эйзенштейна и Ромма 20-30-х с квелыми произведениями уровня "Красной площади" Василия Ордынского, "Кремлевских курантов" Виктора Георгиева или "На пути к Ленину" режиссера из ГДР Гюнтера Райша - контраст поразит любого наблюдателя.
Близилась и другая официальная дата: полувековой юбилей самого "Мосфильма". И опять - не до шуток: гремели торжественные рапорты, славную дату нужно было отметить достойными делами. К этому времени на территории бывшей Потылихи стоял уже целый киногород, крупнейший в Европе и сопоставимый только с голливудскими гигантами. В нем трудились более 5 тысяч человек, он располагал 13 павильонами и к тому времени выпустил 1200 фильмов, взял 166 призов на международных фестивалях и 32 приза на фестивалях национальных.
В "цехах" этого завода могли сделать что угодно: построить средневековый замок или космический корабль, отчеканить старинные монеты и сшить камзолы наполеоновской армии. Из заявок съемочных групп реквизиторскому цеху: для фильма "Молчание доктора Ивенса" нужны искусственные человеческие глаза; для "Агонии" - купить у населения реальные костюмы 1900-1916 годов; для "Вечного зова" раздобыть винные этикетки 1900-1910 годов; для "Легенды о Тиле Уленшпигеле" приобрести перья петушиные, гусиные, фазаньи и павлиньи; для фильма "Авария" срочно нужны 50 горшков дефицитной герани. "Это как если бы на Волжском автомобильном заводе стали делать каждую машину по индивидуальному проекту" - так объясняли мне тогда на "Мосфильме" специфику кинематографического труда.
Фабрика работала по единому государственному плану, где обозначались не только темы будущих фильмов, но и жанры: сколько фильмов о рабочем классе, сколько о трудовом крестьянстве, сколько комедий, сколько приключенческих картин, и сколько историко-революционных... Помогало это фабрично-заводское планирование творчеству или его замораживало - об этом до сих пор идут споры. Потому что заморозки заморозками, а в год "мосфильмовского" юбилея снимаются "Зеркало" Андрея Тарковского, "Помни имя свое" Сергея Колосова, "Необычайные приключения итальянцев в России" Эльдара Рязанова, "Москва, любовь моя" Александра Митты, "Бегство мистера Мак-Кинли" Михаила Швейцера, "Они сражались за Родину" Сергея Бондарчука, "Автомобиль, скрипка и собака Клякса" Ролана Быкова, "Романс о влюбленных" Андрея Кончаловского , "Дерсу Узала" Акиры Куросавы - урожай одного только года!
Вопрос журнала "Дружба народов" японскому гению Акире Куросаве:
- Куросава-сан, почему вы решили делать фильм не у себя на родине, а на "Мосфильме"?
- "Мосфильм" дает мне такие возможности для создания картины, о каких я мог только мечтать. В Японии режиссеру на создание фильма дается месяц-полтора, здесь меня не ограничивают в сроках. В Японии я испытывал финансовые затруднения и был период, когда мне хотелось даже уйти из кино.
"Дерсу Узала" принес Куросаве премию "Оскар". Он снимался в новых технологиях, которыми на "Мосфильме" очень гордились: на пленку шириной в 70 мм. Впрочем, эта пленка быстро доказала свою неэффективность, и большинство фильмов, снятых на ней, для истории фактически погибли: аппаратуры для их показа давно нет, а перевести изображение на обычную пленку - и сложно, и дорого.
Большие надежды партийные власти возлагали на "историческую эпопею" "Агония" Элема Климова: фильм должен был стать достойным ответом на американский блокбастер "Николай и Александра", где ангелоподобная царская семья гибла от рук большевистских злодеев. Наш фильм, как говорил тогдашний директор студии всесильный Николай Сизов, предполагался острогротескным по форме и был призван показать гнилость самодержавия, разъеденного невежеством и коррупцией, представить последующую революцию исторически неизбежной и освободительной. Но Климов снял трагикомедию, русская история в нем представала печальным абсурдом, а образ царя вызывал скорее сочувствие, чем ненависть, - он был, как написано в обвинительном заключении цензоров, "очень размягченным". Вышел не заказной памфлет о царизме, а трагедия русского царя - слабого, запутавшегося, не выдержавшего исторической ноши. Но главное, что перепугало студийное руководство, - это неизбежные аллюзии, которые вызывали картины разложения государственной власти: они неизбежно ассоциировались с уже очень заметными признаками распада дряхлеющего СССР. Фильм, который когда-то задумывался как подарок к юбилею революции, был фактически признан антисоветским и лег на полку. Впрочем, уже через несколько лет тот же Сизов в интервью автору этих строк счет нужным сказать "не для печати": "Это великий фильм, просто еще не пришло его время". Умный был человек.
При всем этом в главных требованиях, которые предъявлялись фильмам, был смысл. Сергей Бондарчук, рассказывая о замысле фильма "Они сражались за Родину", подчеркивал доминанту всего нашего кино: "образ торжества жизни, ее необоримости. Упрямая сила ростка, который, несмотря ни на что, тянется в солнцу. Земля может быть исковеркана войной, а жизнь - неистребима". Эта тема действительно универсальна и актуальна для любого времени и общественного строя, она - важная причина неизменной любви тогдашних зрителей к советскому кино: люди шли в кинотеатр подпитаться жизненной энергией.
Сейчас очень грустно вспоминать о замыслах, которые не состоялись. Так, с идеей снять музыкальную фантазию на темы толстовской "Аэлиты" выступил Григорий Чухрай, руководивший только что образованным "Экспериментальным творческим объединением", - фильм так и не был запущен. Но творческие поиски все еще приветствовались. Продолжался и приток одаренной молодежи: активно снимали Сергей Соловьев и Николай Губенко, новый поворот "производственной темы" и новый тип активного современного героя предложил Алексей Сахаров в фильме "Человек на своем месте", на "Мосфильм" перешел Василий Шукшин, снимал свои первые, бурно талантливые фильмы Никита Михалков, а Владимир Меньшов принес студии второго за десятилетие "Оскара" - за фильм "о советской Золушке" "Москва слезам не верит". Свое уникальное "театральное кино" снимал Марк Захаров, вслед за Роланом Быковым создававший в России тот тип кинозрелища, которым были увлечены Федерико Феллини в Италии и Боб Фосс в Америке.
В конце 70-х на "Мосфильм" пришел и его будущий генеральный директор, а тогда молодой режиссер Карен Шахназаров, дебютировавший сатирической комедией "Добряки". Спустя много лет он так вспоминал эти годы: "Это был настоящий цветник талантов. Там работали Тарковский, Бондарчук, Гайдай, Шепитько, Климов, Хуциев, Шукшин, были в расцвете Рязанов, Данелия, Кончаловский, Алов, Наумов, первые картины уже снимал Михалков. А еще были очень хорошие режиссеры, но они считались как бы во втором эшелоне: Карелов, Чулюкин, Ордынский… Я сегодня смотрю их картины - как организованы съемки, как проработан второй план! Работали десятки крупнейших мастеров, профессионалов, личностей высокого класса. Можно назвать что-то подобное сегодня? А ведь кино - это личности, которые его делают".
- Бег (Александр Алов, Владимир Наумов), 1970
- Белорусский вокзал (Андрей Смирнов), 1970
- Дядя Ваня (Андрей Кончаловский), 1970
- Спорт, спорт, спорт (Элем Климов), 1970
- Егор Булычов и другие (Сергей Соловьев), 1971
- Пришел солдат с фронта (Николай Губенко),1971
- Старики-разбойники (Эльдар Рязанов), 1971
- Телеграмма (Ролан Быков), 1971
- Визит вежливости (Юлий Райзман),1972
- И все-таки я верю (Михаил Ромм, Элем Климов, Марлен Хуциев), 1972
- Солярис (Андрей Тарковский), 1972
- Человек на своем месте (Алексей Сахаров), 1972
- Иван Васильевич меняет профессию (Леонид Гайдай), 1973
- Калина красная (Василий Шукшин), 1973
- Автомобиль, скрипка и собака Клякса (Ролан Быков), 1974
- Агония (Элем Климов), 1974
- Зеркало (Андрей Тарковский), 1974
- Романс о влюбленных (Андрей Кончаловский), 1974
- Свой среди чужих, чужой среди своих (Никита Михалков), 1974
- Дерсу Узала (Акира Куросава), 1975
- Ирония судьбы, или С легким паром (Эльдар Рязанов), 1975
- Они сражались за Родину (Сергей Бондарчук), 1975
- Раба любви (Никита Михалков), 1975
- Сто дней после детства (Сергей Соловьев), 1975
- Восхождение (Лариса Шепитько), 1976
- Неоконченная пьеса для механического пианино (Никита Михалков), 1976
- Розыгрыш (Владимир Меньшов), 1976
- Сказ про то, как царь Петр арапа женил (Александр Митта), 1976
- Слово для защиты (Вадим Абдрашитов), 1976
- Табор уходит в небо (Эмиль Лотяну), 1976
- Мимино (Георгий Данелия), 1977
- Подранки (Николай Губенко), 1977
- Сибириада (Андрей Кончаловский), 1977-1978
- Служебный роман (Эльдар Рязанов), 1977
- Обыкновенное чудо (Марк Захаров), 1978
- Пять вечеров (Никита Михалков), 1978
- Гараж (Эльдар Рязанов), 1979
- Москва слезам не верит (Владимир Меньшов), 1979
- Несколько дней из жизни Обломова (Никита Михалков), 1979
- Осенний марафон (Георгий Данелия), 1979
- Сталкер (Андрей Тарковский), 1979
- Тот самый Мюнхгаузен (Марк Захаров), 1979
- Экипаж (Александр Митта), 1979