Некоторых, кто стоял у истоков этой затеи, кто остро понимал, насколько важно сохранение общего культурного пространства, уже нет в живых - Кирилла Лаврова, Богдана Ступки, Михаила Ульянова. Нам, еще продолжающим это дело, - за шестьдесят, а то и за семьдесят. Джахан Поллыева, без которой не смог бы состояться ни фонд, ни Совет по гуманитарному сотрудничеству СНГ (она, к счастью, много моложе всех нас), руководит аппаратом Государственной Думы, - там у нее свое гуманитарное сотрудничество, оно не оставляет времени ни для чего другого.
Когда собирались в Минске в начале девяностых, через полтора года после распада СССР, с мечтой о том, как сохранить общее культурное пространство исчезнувшей империи, еще не могли до конца поверить, что все будет не так, как прежде. Собирались писатели, кинематографисты, композиторы, художники, деятели театра, архитекторы, словом, все, кто являл предмет гордости своих соотечественников, - они не понимали, как будут жить друг без друга. В этом не было прагматизма, я бы определил это чувство как социалистический сентиментализм. Во многом именно ностальгия по утраченному братству - творческому и в не меньшей степени человеческому - предопределила ту почти маниакальную настойчивость, с которой боролись за сохранение этого общего, казалось бы, эфемерного, но необычайно для всех важного духовного и душевного наследства. И это при том, что в минувшие два десятилетия новые государства приложили немало усилий, чтобы обособиться не только политически, но и идеологически. В середине первого десятилетия ХХI века, когда все новые страны окончательно решили, что могут жить самостоятельно, случилось то, что должно было случиться в середине 90-х годов века минувшего, - был создан сначала Совет по гуманитарному сотрудничеству СНГ, а затем и Фонд, который учредили восемь стран Содружества. То ли потому, что экономика обещала невиданное процветание, то ли благодаря энергии Джахан Поллыевой, Полада Бюльбюль оглы, Виктора Садовничего, Вигена Саркисяна, Олега Пролесковского... Список могу продолжить, поэтому прошу прощения у неназванных.
Всем этим событиям предшествовало проведение в 2006 году первого Форума творческой и научной интеллигенции СНГ в Москве. Он проходил в МГУ, но не многонациональное студенчество задавало тон всему происходящему. И через пятнадцать лет после самороспуска Советского Союза деятели культуры и науки постсоветского пространства предавались воспоминаниям о светлом прошлом, которое на самом деле не было таковым. Они, немало сделавшие для того, чтобы бывшие республики Советского Союза стали самостоятельными государствами, предавались мечтательной ностальгии. Не хочу никого осуждать, - мною владели те же чувства. Но важно понять, пусть и с запозданием, что возвращение к прошлому невозможно. И мечты об этом - самообман.
У тех, кто придет нам на смену, у тех, кого распад Союза застал шестнадцатилетними, то есть нынешних сорокалетних, по преимуществу нет этой ностальгии и этого сентиментализма. Нет ощущения разрушенной системы сообщающихся сосудов. Они стали взрослыми как раз в тот момент, когда вновь созданные государства отстаивали свое право на национальную независимость, в том числе и на культурную самобытность. Самоидентификация граждан этих новых государств была связана прежде всего с языком, культурой, историей. Они не думали о сохранении утраченного целого. Каждая часть этого целого становилась самодостаточной, новой целостностью. Именно поэтому они выросли другими, чем мы. У них не замирает сердце, когда они слышат знаменитую песню из фильма Ивана Пырьева "Свинарка и пастух": просто они учились в разных странах, в разных университетах. И кроме русского и родного они говорят на других языках. У них не наворачивается слеза от фразы: "Есть такая профессия - Родину защищать!" И не потому, что им чужд патриотизм. Просто они не видели фильм "Офицеры" на своих телеканалах. И у каждого из них своя Родина.
Мне доводилось встречать немало вполне взрослых людей гуманитарных профессий, которые никогда не выезжали за пределы своей страны. (Про молодых я не говорю.) И когда они решаются это сделать, то редко совершают свой первый полет в одну из столиц стран СНГ. И Москва не является исключением.
Мы делаем ошибку, когда пытаемся мерить их нашими мерками - мерками людей, живших в разных социальных системах. Мы все равно не сможем навязать им наше прошлое. Мы сможем сохранить и умножить общее гуманитарное пространство только в одном случае, если предложим друг другу привлекательное будущее. Не мы им, и не они нам, а именно мы - друг другу. Понимая при этом, что реальное будущее можно построить только на фундаменте реального прошлого. Нам придется удивлять и радовать друг друга. Потому что любовь начинается с радостного удивления. Впрочем, почти уверен, что для новых поколений прагматические интересы окажутся важнее любви. И не надо их за это судить.