Дело за делом
Такие эпизоды в Центральной России случаются все чаще. Бывшему директору Алексинского химкомбината (производство порохов) Евгению Алехину инкриминировали незаконное премирование самого себя и махинации с арендой транспорта. Судом установлено, что в феврале 2009 года таким образом он получил "прибавку к зарплате" более 100 тысяч рублей. Подсудимый своей вины не признал, пояснив, что полиция незаконно возбудила в отношении него уголовное дело, так как про операции с деньгами он ничего не знал, а все доказательства против него сфальсифицированы. Однако суд признал его виновным и за вольное отношение к заводскому имуществу приговорил к пяти годам колонии общего режима. Бывший руководитель был взят под стражу в зале суда.
В Обнинске Калужской области начальника одного из научно-производственных предприятий подозревают в хищении 38 миллионов рублей. Следователи считают, что деньги, выделенные государством на техническое оснащение производства, выводили с помощью подставных фирм. Тем временем в Туле судят директора педагогического колледжа за присвоение девяти миллионов рублей.
Словом, примеров, когда руководители попадаются на выводе казенных средств в свой карман, много. Но уголовные дела, как правило, возникают, когда речь идет о бюджетных деньгах: государство защищает свои интересы. Однако если активы выводят руководители коммерческих структур, правоохранительные и фискальные органы не столь активны.
Банкроты понарошку
- Мы не вмешиваемся в хозяйственную деятельность, - поясняет начальник отдела урегулирования задолженности и обеспечения процедур банкротства УФНС по Тульской области Юлия Таранина. - У директора акционерного общества есть свои контролирующие органы. Если он затронул чьи-то правоотношения, должен отвечать. Если учредитель, директор не касается уголовных, административных правоотношений, какие к нему претензии? Нам говорят: налоги плачу, остальное - не ваше дело.
В УФНС начинают проявлять интерес к коммерческой структуре, когда там образуется неуплата по налогам - долг более ста тысяч и дольше трех месяцев. Прокуратура - когда возникают долги по зарплате. Если директор сумеет обойти эти "рифы", то он способен хозяйствовать в свою пользу практически безнаказанно.
Наглядный пример - ситуация в ЖКХ. Здесь есть стандартная схема: сначала банкротятся муниципальные предприятия, затем их имущество передают в общества с ограниченной ответственностью, потом - во вновь созданные фирмы... С этой точки зрения коммунальное хозяйство в городе Узловая Тульской области - классика (подробнее об этом "РГ" сообщала 2 июля 2013 года в статье "Узловой момент"): фирма на фирмочке, но долгов по зарплате нет, а то, что жилищники, собирая деньги с населения, делают с трубами - по сути, остается на их совести.
- С точки зрения обывателя или чиновника, наверное, такая передача имущества не очень корректна, ведь наносит ущерб бюджету. Но все наши попытки возбудить дело не находят отклика, - сетует Юлия Таранина. - Признаки преднамеренного банкротства доказать непросто, ведь надо доказать умысел. Директор всегда может сказать, что хотел как лучше, но вот таким никудышным управленцем оказался...
Потом многие из этих "никудышных управленцев", накопив долги, спокойно выводят имущество в новую фирму, а старую с долгами бросают... И так - не один раз. При этом в карманах бизнесменов оседают миллионы. По словам Юлии Тараниной, сейчас 90 процентов предприятий, находящихся в процедуре банкротства, это брошенные фирмы - без имущества, но с долгами.
Наука воровать
В сущности, пока директор успешно обходит все названные "рифы", предъявить ему претензии могут только акционеры. Однако, как правило, контрольный пакет акций - у руководства, а акционерам с небольшими долями редко удается доказать, что директор их обирает, выводя деньги в подконтрольные фирмы. Пример миноритариев тульского ЦНИИСУ ("РГ" подробно описала этот эпизод в статье "Нашли интерес" от 21 января 2014 года), сумевших в арбитражном суде доказать, что руководитель института выводит активы через семейную посредническую компанию, - скорее исключение из правила.
Кстати, в свое время налоговые органы Тульской области судились с этим институтом, а также компанией "Тройка", руководство которой выводило деньги по аналогичной схеме - с помощью субаренды через специально созданную фирму. При таком подходе, доказывали юристы УФНС, государство недополучает налоги.
Впрочем, не только в налогах и убытках миноритариев дело. В свое время в Туле было несколько десятков различных научно-исследовательских, конструкторско-технологических и проектных институтов. Сегодня их здания занимают торговые центры. В том же ЦНИИСУ в свое время работало около полутора тысяч специалистов, сейчас - менее полусотни. Это учреждение разрабатывало, в частности, системы автоматизированного управления - тематика весьма актуальная и сегодня. Но руководству, как видно, было проще получать деньги от сдачи площадей в аренду. И этот случай - к сожалению, типичен. Так, бывший директор другого тульского НИИ был пойман налоговиками на том, что часть арендаторов расплачивалась с ним лично, минуя институтскую бухгалтерию. В результате сегодня прикладная наука практически сведена на нет.
Палка о двух концах
- "Способный" человек может выводить деньги компании, используя пробелы в законодательстве, - уверен начальник отдела прокуратуры Тульской области Артур Зенкин. - Есть постановление правительства, которое определяет фиктивное банкротство. Там описываются, к примеру, сделки, не имеющие очевидного логического смысла. Допустим, продажа имущества, за счет которого осуществлялась вся хозяйственная деятельность. Когда организация передает свое имущество другой компании - да, это вывод активов. Но что противозаконного совершает собственник? В конституции записано, что каждый вправе распоряжаться своим имуществом. И собственник таким образом им распорядился. Да, мы понимаем, что это сделано, чтобы не платить долги кредиторам. Но, если взять его действия вне этого контекста, ничего плохого он не совершал: создал новую организацию, передал туда имущество. Закон не запрещает обязать новую организацию в порядке регресса оплатить долги старой. Но пока вы будете предъявлять эти требования, вновь созданная организация перепродаст имущество или внесет его в третью организацию.
- Может быть, это криминальные схемы, а может, оптимизация бизнеса, - вторит прокурору представитель налоговых органов. - Мы говорим собственнику: вы имущество выводите! А в ответ: нет, оптимизируемся.
Фиктивное банкротство - лишь один из способов ухода от уплаты долгов, хоть по налогам и сборам, хоть кредиторам или миноритарным акционерам. Сегодня у руководства есть достаточно способов вытащить деньги из родного предприятия. Самое простое, по мнению прокурора, это фиктивный договор займа займа задним числом на год-два. Срок займа пройдет, выплат не будет, и от имени этой организации начнется банкротство предприятия.
- А чтобы провести экспертизу фиктивных договоров, нужен подлинник документа. Если он утрачен, ни одна экспертиза не назовет дату изготовления документа по копии, - замечает Артур Зенкин.
Но есть, по словам прокурора, и другие способы. Скажем, вывод собственности или "оказание" дорогостоящих консультационных услуг.
Найти управу
- Ответственность самих руководителей сейчас активно пропагандируется и налоговой службой, и правоохранительными органами, - отмечает Юлия Таранина. - Так, закон о банкротстве сегодня позволяет привлечь контролирующих лиц должника к субсидиарной ответственности. Есть несколько поводов к подобному обращению. Самый распространенный - искажение бухгалтерской документации, отчетности. Это тот же вывод имущества. За это привлекается к ответственности конкретное физическое лицо. Например, директор, которому придется в конечном результате возместить ущерб, равный сумме требований: если есть долг в миллион, то миллион он и возвращает. В регионе уже есть соответствующая положительная практика.
К тому же, помимо гражданской ответственности есть еще и административная. Штрафы, накладываемые прокуратурой, может, и не очень большие, но это тоже своего рода "страшилка". По словам экспертов, сейчас все эти меры реально начинают действовать: руководителям коммерческих структур ясно дали поняли, что не все может сойти им с рук.