По словам президента ассоциации корпоративного коллекторства Дмитрия Жданухина, разработка текста законопроекта началась еще в прошлом году, а в феврале в Екатеринбурге ее впервые вынесли на суд ученых из Уральской юридической академии. Он сообщил, что автор идеи - руководитель одного из уральских коллекторских агентств Сергей Кузнецов, а рабочую группу по подготовке законопроекта возглавляет бывший замминистра юстиции России Владимир Зубрин. Кроме того, законопроект якобы поддерживает ряд депутатов Госдумы.
Между тем эксперты считают: прежде чем делать подобные революционные шаги, необходимо тщательно проанализировать существующую ситуацию. Негосударственные приставы-исполнители действительно успешно работают во многих странах Западной Европы, но это вовсе не повод слепо перенимать их опыт.
- В России при словосочетании "частный пристав" рефреном звучит шелест купюр. В мировой практике такие приставы не вправе выбирать "выгодных" клиентов, они должны исполнять все дела, которые к ним поступают. В противном случае государство может лишить человека лицензии, - поясняет доктор юридических наук завкафедрой гражданского процесса УрГЮА Владимир Ярков.
Он согласен с тем, что у небюджетной системы исполнения судебных решений есть бесспорные плюсы. Среди них материальная мотивация (гонорар пристава напрямую зависит от количества производств, оконченных фактическим исполнением), личная имущественная ответственность пристава за свои ошибки. Наконец, то, что государству не приходится финансировать огромную бюрократическую махину из бюджета.
Но и недостатки системы тоже существенны. Так, не облеченным в мундиры приставам во многих странах попросту отказываются подчиняться. Уходят годы на то, чтобы выстроить эффективную систему взаимодействия с полицией, на которую перекладывается функция принуждения неплательщика к погашению долга. Сложно представить и то, как пристав-бизнесмен, ориентированный на личную выгоду в виде процента от взысканной задолженности, будет работать с делами, в которых фигурируют небольшие суммы.
Вынесенный на обсуждение законопроект основан на аналогичном документе, принятом в Казахстане. Эта страна с 2005 года постепенно шла к тому, чтобы разрешить частным приставам работать наряду с государственными. В 2012 году был принят закон, достаточно подробно описывающий их полномочия, права, обязанности и ответственность за ошибки. Тем не менее, по словам юристов, знакомых с правоприменительной практикой Казахстана, пока система там работает с перебоями.
Честно говоря, не очень верится и в то, что уральские инициаторы закона исходят исключительно из благих помыслов "облегчить жизнь взыскателям", "разгрузить ФССП". Складывается впечатление, что коллекторы просто хотят получить дополнительные полномочия, а вот об обязательствах, которые готовы взять на себя потенциальные игроки этого рынка, они ничего не сообщили. Коллеги-юристы, видимо, почувствовали это лукавство.
- Мне кажется, мы должны четко ответить на вопрос: какова конечная цель принятия нового закона, - предлагает доцент УрГЮА Евгений Кузнецов. - В работе ФССП есть существенные недостатки, но большая их часть корнями уходит в несовершенство законодательства.
Руководитель УФССП по Свердловской области Сергей Щебекин в принципе не против конкуренции со стороны частных приставов. Однако не верит в то, что они смогут существенно увеличить показатели фактического исполнения производств. Поскольку главная проблема системы сегодня - это отсутствие действенных механизмов взыскания. Стоит ли учреждать службу частных приставов, собранных из числа вчерашних коллекторов, методы работы которых всем известны? Реалии требуют как можно скорее ввести уголовную ответственность должника за сокрытие имущества, наладить электронное взаимодействие ФССП с банками, чтобы в режиме онлайн списывать деньги со счетов неплательщиков, продумать систему материального поощрения приставов за хорошую работу.
Действительно, Россия - одна из немногих стран, где судебный пристав работает за фиксированную зарплату, размер которой не зависит от его эффективности. В большинстве регионов пристав без опыта не получает больше 15 тысяч рублей. Из-за этого в среднем по стране текучесть кадров в управлениях ФССП составляет 33 процента, а в ряде регионов достигает 60. В таких условиях сложно ждать от службы высоких результатов. И тем не менее, если судить по итогам деятельности УФССП по Свердловской области в 2013 году, все не так уж плохо: фактическим исполнением окончено 46,3 процента производств. Для сравнения: в мировой практике считается нормой исполнение в течение одного года 30-40 процентов судебных решений.
- За год мы собрали 256 миллионов рублей в пользу государства. Сегодня сбор составляет семь процентов от суммы взыскания. Мы предложили увеличить его до девяти процентов, а разницу в два процента оставлять на развитие ФССП. Но нас, увы, не услышали, - говорит Сергей Щебекин. - Хотя в тех странах, на которые нас призывают равняться, размер исполнительского сбора составляет до 30 процентов и большая часть из этих денег достается приставу.
Итог разговору удачно подвел декан факультета юриспруденции УрГПУ Геннадий Тумалевич. Он рассказал, что из научного интереса поднял архивы за 1925 год, в которых были зафиксированы существовавшие на тот момент проблемы в службе судебных приставов. Ничего удивительного для себя он в тех бумагах не нашел: речь шла о той же нехватке рабочих рук, низких зарплатах и огромных территориях, на которых должен работать пристав. Поэтому ученый считает, что гораздо уместней было бы решить эти проблемы и устранить несовершенства нынешнего законодательства об исполнительном производстве, чем вводить новую частную структуру. Большинство коллег с ним согласилось.