Юсуп Разыков: ...Потом его стали замалчивать так, что я растерялся. Хотя урожай призов картина на разных фестивалях получила довольно обильный - Главный приз в Оренбурге, Приз зрительских симпатий во французском Онфлере, диплом в Лондоне, Гран-при в Триесте, премия ФИПРЕССИ в Карловых Варах. А вот на фестивале во Владивостоке фильм не приняли вообще: как мне рассказывали, в жюри возмущались тем, что он - про женщину, изменившую своему мужу. Но у меня нет обиды. Есть недоумение. Киновед Ольга Шервуд написала, что к фильму оказались не готовы ни зрители, ни критика. И действительно: его практически не видят, и единственное окно в мир - это фестивали. Я не отказываюсь ни от одной возможности показать фильм, мне это реально важно. Подсчитываю своих зрителей: вот, мол, уже три с половиной тысячи набралось! Нужно хоть как-то раскрутить картину, но продюсеры этим заниматься не хотят, а биться в одиночку - бесполезно. Если бы не "Дубль дв@", я вообще не представляю, как можно было бы широко показать фильм.
Где шли съемки?
Юсуп Разыков: Снимали в Лиинахамари, это в Мурманской области. Раньше это была территория Финляндии, а с 1944 года отошла к СССР, и там была база подлодок - в так называемой Девкиной заводи. Мы знаем о трагедиях "Комсомольска" и "Курска", но только там я узнал, что цифры гибели подлодок выше, и люди, живущие там, рассказывали, как гибли их друзья. Конечно, некоторые эпизоды фильма впрямую перекликаются с событиями "Курска", но мы избегаем конкретных названий: число погибших подводников значительно больше.
В Лиинахамари еще лет восемь назад жило 12,5 тысяч человек, сейчас - всего 350. В основном они обслуживают лососевую фабрику. И это очень странное пространство. Есть какая-то администрация, которая собирает квартплату и обеспечивает свет. Рядом Кингисепп, и он в сравнении с этим пространством кажется раем: у каждого озерца мини-отель с рыбалкой. Там зимой снега мало, и не очень холодно, и грибы там растут огромные, их видно за сто метров. Невероятный край! А на нашей стороне - запустение, и зачем брали в свое время эту землю - понять нельзя. Даже баки для горючего, которые построили немцы, подняв их наверх, чтобы экономить электричество, до сих пор стоят - только скукожились, никому не нужные. Снимать там все как есть было невозможно. Мы ремонтировали подъезды, чтобы казались обжитыми. Нам не нужна была "чернуха", нам важно было понять, почему страна не задохнулась от горя, когда происходили такие события.
Как отнеслись к фильму коллеги?
Юсуп Разыков: Очень странное отношение у документалистов. Ревнивое: словно я залез не в свою епархию. На фестивале в Сочи после премьеры картину сразу назвали фаворитом. Я ее люблю и понимаю, что там есть такого, чего нет в других фильмах. И знаю, что председатель жюри Александр Митта хотел ее отметить. Но киноведы, которые были в жюри, его отговорили.
Драчки вокруг фильма случались?
Юсуп Разыков: Драчка была в Обнинске. Нас туда пригласили на Православный фестиваль, который возглавляет некая монашка. Меня приглашение удивило: вы уверены, что картина - для вашего фестиваля? Отвечали: матушка очень хотела. Мы приехали, и нам устроили избиение младенцев, кричали о бескультурье, о голых спинах... Там были несколько женщин-режиссеров, они вступались за нас. Я тоже не понял, зачем нас пригласили: чтобы устроить это побоище? Потом ко мне подошел человек в рясе и тихо сказал: "Вы не думайте, мы картину оценили, мне она очень нравится". По-видимому, это было нечто вроде образцово-показательной порки: чтобы неповадно было снимать такое кино. Фильм шел вне конкурса, но его неожиданно наградили за вклад в христианскую культуру. А в целом везде, где мы его показывали, принимают отлично.
Как вы подбирали актеров, по какому принципу?
Юсуп Разыков: Главная героиня должна быть не похожей ни на кого из окружающих, и в то же время узнаваемой. Мы даже искали актрису среди иностранок: были словенки, литовка... Пока не появилась Хельга Филиппова. Она прочитала сценарий и сказала: нужна Маша Семенова! Приехала из Питера Маша - наверное, уже тридцатая кандидатка на роль. Мы с ней поговорили, и она сказала фразу, которая заставила меня к ней присмотреться: "Подумаешь, четыре года!". Фраза для вас звучит загадочно, но зритель картины ее поймет. И мне стало ясно, что за этой фразой у нее стоит что-то личное. Критики потом писали о ее "безэмоциональной игре", но мне именно отсутствие эмоций, отстраненность и были нужны. Как Изабель Юппер в фильме "Пианистка" - она смотрит внутрь себя, и все...
Местные жители участвовали в съемках?
Юсуп Разыков: Да. Люди отнеслись к нам с большим интересом и очень помогали. Обычно когда снимаешь массовку, там весело. Эти - нет: они были абсолютно в теме.
А местная натура - она подсказывала какие-то новые повороты в сценарии?
Юсуп Разыков: С натурой была настоящая трагедия. Я хотел делать картину в другой цветовой тональности. Я полюбил эти сопки багрово-коричневого оттенка, в сочетании с серым небом они впечатляли. Но мы приехали - и пошел снег, чему оператор очень обрадовался, а для меня это было серьезной потерей. Но вы правы: мы приехали в абсолютно другой мир. Снимали в реальных интерьерах, и там было очень тесно для съемок - как в кубриках. Даже приходилось сдвигать мебель. Очень много книг, много морских коллективных фото.
Что вы пожелаете фестивалю "Дубль дв@" и его зрителям?
Юсуп Разыков: Я надеюсь, такой фестиваль будет способствовать тому, чтобы у молодых людей появилось желание снимать кино. Хочется, чтобы кино не иссякало. Чтобы среди зрителей фестиваля появился будущий режиссер, который пойдет дальше нас. Который сможет сделать открытия в киноязыке, в киногероях. Человек думающий, чувствующий, необычный. Тогда роль этого фестиваля было бы трудно переоценить.