Позволю себе сказать, что мы были дружны, во всяком случае, относились друг к другу с неподдельным интересом и уважением. Нас объединяла искренняя любовь к культурам Италии и России, всегда помогавшим друг другу. Он несколько раз приезжал к нам в редакцию, и мы, журналисты газеты, принимая его приглашения, бывали в особняке Берга в Денежном переулке. Когда пришла пора ему уезжать из Москвы (он получил высокую должность советника президента Италии), он приехал в редакцию попрощаться. Случилось так, что в тот день на календаре было шестое июня - день рождения Александра Сергеевича Пушкина. И мы решили сделать вот что. В нашем отделе иллюстрации изготовили фальсификат бессрочной шенгенской визы с портретом русского поэта. Известно, что Александр Сергеевич всю жизнь был невыездным, тем не менее сумел написать об Италии прекрасные строки. И мы подумали: пусть хоть сейчас он получит наконец право побывать в Европе. А подпись знатока и ценителя русской поэзии Антонио Дзанарди Ланди на шенгенской визе Пушкина скрепит этот символический акт.
Все случилось так, как мы и ожидали. Господин посол был растроган и обрадован. Так на шенгенской визе поэта появилась его подпись. Фотографию её мы напечатали в газете, потом поместили в золотой багет и отвезли директору Пушкинского заповедника "Михайловское" в Псковской области Георгию Николаевичу Василевичу.
Гергий Николаевич - человек интеллигентнейший и деликатнейший - рассыпался в благодарностях и был искренне обрадован. Итальянский шенген Пушкина, заключенный в багет и по сей день висит у него на стене, на самом видном месте. И это понятно: Василевич - сам знаток и искренний почитатель итальянской живописи скульптуры и литературы. Так уж получилось, что все в этой пушкинской визе сошлось: и искреннее уважение к Дзанарди Ланди, и любовь к нашим странам, и судьбы наших поэтов, художников и зодчих...
На днях раздался звонок из Михайловского. Звонил Георгий Николаевич. "Ну вот, - сообщил он, - теперь я, как и Александр Сергеевич когда-то, в Европу невъездной: Эстонское посольство отказало в Шенгенской визе. Поздравьте". Я поздравил. А заодно спросил: была ль выражена какая-то мотивация отказа? Оказывается, была, и даже письменно. Эстонские товарищи известили Георгия Василевича: "Одно или более государств-членов считают, что Вы создаете угрозу для общественного порядка, внутренней безопасности и здоровью общества...". Вот оно как.
Значит, раньше, читая лекции в Риме, Стокгольме и в Венеции, Василевич никаких угроз Европейскому союзу не представлял, а тут - на тебе: и угроза безопасности, и угроза общественному порядку, и даже здоровью общества. Что же сделало из мирного и деликатного человека жуткого монстра, угрожающего Европе? Что превратило его в каменного гостя? Рискну предположить: не что, а кто. Этот кто - чуткий эстонский чиновник, знаток и ценитель мнений тех, кто повыше и посильнее его на служебной лестнице. И вот он, этот чудный образец столоначалия, захотел как лучше, но получилось как всегда. Это еще дипломат Черномырдин подметил: когда очень хочется угодить тем, кто постарше и посильнее, получается конфуз.
Иосиф Бродский как-то сказал об одном из своих первых эмигрантских впечатлений: "Оказывается, на английском языке можно сказать глупость". Хочу сохранить эту заметку, как образец чиновничей глупости, решившей подыграть санкциям тех, кто постарше и посильнее.