Сергей Паршин, актер театра и кино, народный артист России:
- Я боялся темноты. В нашем доме был огромный подвал с отсеками для каждой квартиры, где хранились овощи, разные инструменты и заготовки на зиму. Когда мама посылала меня вниз, что-нибудь принести, я шел туда, окутанный первородным ужасом, поскольку в подвале часто перегорал свет. Мама говорила: "А ты не бойся, иди и свисти, тогда будет гораздо спокойнее". Я прислушался к совету и постепенно сумел преодолеть свою фобию. Конечно, соседи поначалу недоумевали, внезапно услышав таинственный свист во мраке коридора, но со временем они тоже привыкли.
Евгения Смольянинова, исполнительница народных песен, романсов, заслуженная артистка России:
- Боялась хотя бы на секунду потерять маму, не говоря уж о длительной разлуке. Причин для беспокойства не было - она никогда не уезжала, но страх того, что она куда-то уйдет, не давал покоя. Впрочем, это касалось не только мамы, но и вообще близких мне людей. Еще с детства я представляла, что между людьми существуют невидимые тонкие нити которые довольно легко разорвать. Сейчас, вероятно, страх остался, но я научилась избегать потерь и любой ценой беречь те связи, в которые верю с детства.
Симон Осиашвили, поэт, певец, заслуженный артист России:
- Того, что меня отдадут в детский садик. Когда это все-таки произошло, я так разревелся, что до прихода родителей, меня никак не могли успокоить. Мама с папой поняли то, что детский сад не для меня и что дома я себя чувствую лучше, даже находясь в одиночестве. А еще я у меня был не то чтобы страх, а некое стеснение перед родителями, типичное для подростков: мне хотелось выглядеть старше, чем я был на самом деле, и я всячески демонстрировал свою "взрослость".
Елена Топильская, писательница, кандидат юридических наук:
- В первую очередь - войны. Если же говорить о бытовых страхах, то собак. Где-то в восемь лет ко мне пришло понимание, что они нападают только потому, что я их боюсь. Я начала силой загонять свой страх в глубину души, и мне удалось справиться.
Всеволод Плоткин, режиссер, сценарист:
- Папу. Причем не ремня, коего было принято бояться, а просто его недовольства, которое вызывало у нас с мамой жуткое негодование. Бояться, кстати, приходилось часто, поскольку я был очень беспокойным мальчиком.