Дозорный из Ванкарема
Встречаю своего старого знакомого - Сергея Кавры. Родом он с мыса Ванкарем. На этом берегу, в одноименном селе живет почитай все свои сорок с небольшим хвостиком лет. Кавры - потомственный морской зверобой и охотник, как многие его односельчане. А в последние годы определился в охотинспекторскую службу.
…Давно стемнело, колотимся в морозной ночи, и дороге, точнее - бездорожью, нет конца. Снегоход гудит, старается. В задубевшее лицо бьется стылый ветер. От такой езды начинает побаливать поясница, от холода подмерзают ноги. Где-то совсем близко скрытый в темени Ледовитый океан.
Вдруг водитель, резко закрутив петлю, развернул снегоход в обратную сторону. Что такое? На отрезке рыхлого наста, в свете фары мелькнули свежие звериные следы. Судя по ним, недавно тут прошагала медвежья троица. Параллельно с впечатляющего размера - каждый величиной с кастрюлю - косолапыми отпечатками, тянутся две ниточки следов крохотных лапок. Сергей уточняет: медведица увела двойняшек в направлении морского берега.
Поверх теплой одежды мой персональный водитель надел добротную белую ветровку-камлейку заграничного покроя. На груди - затейливая вышивка с надписями. В глаза, как и задумано, бросаются слова "Умкы-патруль". Не очень понятно? В самом деле, умкы - чукотское название белого медведя.
Мы нынче в дозоре. Как настоящие следопыты ищем любое медвежье присутствие: следы, берлоги, самих косолапых персонажей. Найдем - зафиксируем координаты в электронном навигаторе.
Утром, едва отъехав от Ванкарема, пересекаем уходящие в море следы умкы. Начинаются они от изъеденных моржовых останков. Рядом отпечатки лап росомахи, песца, ворона.
- Одна туша, а сколько жизни дает! - комментирует активное посещение природной столовой Сергей. Достав навигатор, он аккуратно "забивает" соответствующую отметку.
Завершая "западный" маршрут, возвращаемся в село в потемках. На спидометре - накрученные 119 километров снежной бескрайности. Медведей в глаза не видели.
В гостях у медведицы
Первый родильный дом в снегу нашли лишь на пятый день покатушек с морозом и ветрами. Неприметную берлогу на белоснежном склоне выдали следы медведицы с медвежатами. Тем не менее, Сергей с опаской приближается к звериному логову. Перед каждым шагом старательно пробует ледорубом снег, ищет контуры берлоги. Иначе можно ненароком провалиться в крепкие объятия медведицы. Живо представляю сценку:
- Здрасте, мамаша! Не подумайте плохого, мы к вам на огонек.
Сергею не до смеха. Приблизившись к отверстию в снегу, главный патрульный напряженно прислушивается. Если, мы со следами напутали, и мамаша с детишками по-прежнему занимает законную жилплощадь, соваться к ней не стоит. Мы и не спешим. Деликатно постучали, подождали, покричали. Вроде:
- Кто-кто в теремочке живет?
В ответ ни звука. Из вежливости еще подождали - тишина… Ну, раз дом брошен, любопытно одним глазком взглянуть на медвежий быт. Первым выдвинулся Сергей.
Вооружившись единственным нашим оружием - маленькой сигнальной ракетницей, - он осторожно сунул голову в нору. Вслед за напарником соскальзываю вниз и я. Тесный лаз, расширяясь, вывел в медвежьи апартаменты. Ух ты! Красиво жить не запретишь. Сквозь снежный потолок, живописно изрытый глубокими бороздами мощных когтей, внутрь льется солнечный свет. Один ход, другой, третий. Налево туалет. Прямо - "спальня" с лежанкой. Рядом еще комната-углубление. По всей видимости, игровая для медвежат.
Сергей в берлоге не впервой. Как заправский экскурсовод, он указывает на интересные детали.
- Видишь, ямка вверху? Здесь она нос охлаждала. А тут ее лежанка.
Экскурсовод тут же бесцеремонно улегся в заледенелую полусферичность медвежьего ложа.
Обращаю внимание на небольшую высоту берлоги. Кавры разъясняет технологию создания звериного обиталища:
- Медведица поздней осенью ложится в укромное место и терпеливо ждет, чтобы ее занесло снегом. Заметенная, начинает шевелиться, - патрульный повел плечами, словно что-то расталкивая, - так собственным телом умкы расширяет жизненное пространство. Роет боковые ответвления. Чем опытней медведица, тем замысловатей ее жилище. Встречаются берлоги аж с пятью "комнатами".
И снова в путь. Искать, считать берлоги и медвежьи следы. Последние встречаются на разных маршрутах довольно часто. Это радует Сергея, ведь в первую очередь патрульного инспектора интересует голая статистика. Любые вещественные доказательства присутствия умкы аккуратно берутся им на электронный карандаш. Выслеживать самих владельцев внушительных отпечатков не входит в его задачу.
Сцены медвежьего спектакля
С этим и отправились в соседнее село - Нутепельмен. Перед нашим приездом, местный умкы-патрульный - Александр Кергитваль, обнаружил на острове сразу пять мест подснежного обитания медведиц с медвежатами.
К первой берлоге приходится подниматься по крутому склону. Выручают отличные альпинистские кошки, выданные Сергеем. Двигаемся гуськом. Тяжело достался подъем, а берлога оказалась пуста. Вовремя ушли.
Следующее медвежье жилище расположено ближе к южной оконечности острова. Хозяйку застаем врасплох. Дама в белых мехах как раз выгуливала двух крохотных чад в нескольких сотнях метров от снежного дома. Увидев приближающуюся кавалькаду снегоходов, она предпочла укрыться в своем убежище.
Началось великое противостояние - кто кого перетерпит.
На следующий день медведица все же осторожно высунулась из берлоги и, оглядевшись, моментально спряталась. Через четыре-пять часов все повторяется. Медвежата на поверхности не показываются. Так и живем. Мы на морозе - медведи в тепле, ведь в их снежной пещере температура близкая к нулю.
Хорошо, что осторожная медведица не решается под покровом ночи улизнуть. Видно, боится за медвежат. Остается надеяться, что она к нам привыкнет и поверит. Мы ждем, а островная жизнь затягивается.
На третий день закрадывается предательская мысль: когда же это закончится? Ведь умкы без еды минимум четыре месяца провела в своей берлоге. Тренированная дама может еще подождать, а мы бесславно погибнем. Все до одного.
Нет, похоже, и ей порядком надоела эта канитель. Она даже выпустила на волю медвежат. Ненадолго. По напряженному взгляду, которым мамаша то и дело стреляет прямо в объектив, понятно - зверь не поверит нам никогда. Просто делает вынужденное одолжение. И за это ей большое человеческое спасибо.
Лишь спустя неделю осажденные косолапые неожиданно не на шутку разгулялись. Вечером отошли от берлоги на три метра и спокойно вернулись.
- Вот это да! Привыкли! - восторженно галдим вслед. - Завтра, похоже, мишки еще лучше отработают сценку.
Медведица еще раз быстро появилась в вечерних сумерках, как призрак. Спокойно вышагивая, прогуливалась с медвежатами, как не в чем ни бывало. Она уверенно вела детенышей вверх по склону. Метр за метром… Умкы набирала скорость. Малыши не отставали. Словно всю неделю в берлоге они не слезали с тренажеров, накачивая мышцы. Мать неделю усыпляла наше внимание, и разыграла напоследок целый спектакль - под шумок увела малышей.
Островные страсти остались в воспоминаниях и фотографиях. Вновь и вновь пересматривая их, частенько задумываясь: где сейчас медвежья троица? Надеюсь у них все хорошо.