29.07.2014 00:52
Власть

Радзиховский: О "силовом противостоянии" евродержав и речи нет

Текст:  Леонид Радзиховский (политолог)
Российская газета - Федеральный выпуск: №168 (6440)
100-летие Первой мировой войны совпало с резким обострением отношений России и Запада. Поэтому напрашиваются страшилки-аналогии.
Читать на сайте RG.RU

Но как раз сравнения показывают, насколько различны ситуации - сейчас о "силовом противостоянии" евродержав и речи нет. Сегодня - одно из тех "внезапных обострений", которые мирно рассасываются, не приводят ни к какому "катарсису" в виде столкновения.

А вот августовские дни 1914-го вошли в Историю как пример Внезапной Катастрофы.

В известной книге Б. Такман "Августовские пушки" про Первую мировую приводится знаменитый диалог двух канцлеров Германии - страны, которая была мотором Войны. Бывший глава правительства (князь Бюлов) спрашивает: "Как же это случилось?", а канцлер, который, собственно, и объявил о начале войны (фон Бетман-Гольвег) отвечает в стиле "Трех сестер" - "Ах, если бы знать!"

Европа со второй половины XIX века с большим трудом искала равновесное состояние

Европа со второй половины XIX века с большим трудом искала равновесное состояние. Одна из главных причин была в том, что Германия в пугающем темпе набирала экономический, военный, политический вес. Еще быстрей росла германская Гордыня. Творец "немецкого Чуда" - Бисмарк сказал в 1888 г.: "Мы больше не просим о любви ни Францию, ни Россию. Мы, немцы, боимся на этой Земле только Бога - и никого более!" Германия "вставала с колен" так резко, что у нее самой - и у ее соседей! - началось головокружение.

Радзиховский: Кастро не просто лидер Кубы, он - "последний Харизматик"

Вызов порождает ответ. Голоса из Берлина вызывали все растущее эхо - и во Франции, у которой немцы отняли в 1870-м Эльзас, и в России.

Романовы и Гогенцоллерны были родственниками, Россия и Пруссия - близкими союзниками. Дружба монархий продолжалась почти весь XIX век, формально до 1890 г., когда договор между ними не был продлен по инициативе немцев. Вместо этого в 1891 г. Россия заключила союз с Францией. Так круто изменилась геополитическая карта Европы - Германия "вдруг" попала в клещи.

Однако на самом деле, даже после создания Антанты (в которую не без колебаний вступила Англия) и Тройственного союза (Германия, Австро-Венгрия, Италия - в 1915 перешла на сторону Антанты) никакой "предопределенности войны" не было. Для Большой Войны не было Большой Цели. Причем ни в одной из стран.

В Германии постоянно писали о "расширении жизненного пространства", приобретении колоний (к колониальному разделу Африки и Азии Германия опоздала), об опасности "панславизма" и расовой борьбе - "вопрос германского или славянского превосходства будет решен мечом".

Все очень похоже на гитлеровскую идеологию и действительно стало ее черновиком. Но принципиальное отличие от гитлеровской Германии в том, что в кайзеровском Рейхе эти идеи не были связаны единой железной волей, не образовывали обязательную Госидеологию, которой подчинено все. В Германии-1914 не было ни официальной расовой доктрины, ни четких планов Мирового Господства, захвата "восточных пространств". Агрессивные идеи были скорее "пиаром", модным полуофициальным "трепом". А на практике торговая конкуренция с Англией не требовала боевых действий, да и ВПК прекрасно извлекал свои сверхприбыли в мирное время.

Редкие документы Первой мировой выложат в Сеть

Единства не было - часть правящей элиты считала, что Германия может доминировать в Европе лишь с помощью силы, другие верили, что для этого достаточно успехов экономики и науки. В сущности тщеславный кайзер и большинство общества хотели лишь постоянного уважения, основанного на страхе - от России, Англии, Франции. Но при этом Генштаб Германии детально разработал план войны на два фронта, против России и Франции - знаменитый "план Шлиффена".

В России - она тоже стремительно росла экономически - была своя Мессианская идея, своя симметричная Национальная Гордыня. "Маниловское" славянофильство начала XIX века милитаризировалось, стало агрессивным, империалистическим. Русский Мир - ядро особой славянской Цивилизации, которая обречена схватиться с романо-германской. Главная цель - захват Константинополя, создание Славянской Византии во главе с Русским Царем.

Но все эти популярные идеи еще меньше чем в Германии были четким Планом. Это тоже был модный пиар, "Сверхдержавные мечтания". Правда, была принята "Великая программа" военного перевооружения, которая должна была завершиться к 1917-му.

Три последних премьера - Витте, Столыпин ("дайте Государству 20 лет покоя"), Коковцов - категорически выступали против войны. Экс-министр внутренних дел П. Дурново в своей "записке" (февраль 1914-го) писал Императору, что объективных причин для войны с Германией нет, зато в случае неудачи в войне "социальная революция, в самых крайних ее проявлениях, у нас неизбежна... Законодательные учреждения и лишенные действительного авторитета в глазах народа оппозиционно-интеллигентные партии будут не в силах сдержать расходившиеся народные волны, ими же поднятые, и Россия будет ввергнута в беспросветную анархию, исход которой не поддается даже предвидению".

Леонид Радзиховский: Россия обречена быть "другим" центром силы
Три последних премьера - Витте, Столыпин, Коковцов - категорически выступали против войны

В Англии и Франции, несмотря на постоянные обиды и подозрения в отношении Германии, тоже не было ни твердого желания воевать, ни завоевательных планов.

В общем, дух XIX века, с его верой в Разум, мирный Прогресс, во всей Европе противостоял духу воинственной энтропии.

Несколько раз в начале ХХ века собирались грозовые тучи (Марокканские кризисы, Балканские войны) - но до Большой Бури все не доходило. Сами военные блоки, казалось, обеспечивали в Европе мир - как равновесие страха.

И вот, 1914-й. 28 июля Австро-Венгрия объявила войну Сербии, в течение следующих 10 дней, до 6 августа, все европейские державы были втянуты в Мировую войну.

Но хроника Катастрофы - как Европа, схватив себя за горло и закрыв глаза, зигзагами бежала сама от себя к пропасти - тема отдельной статьи.

Позиция