"28 марта 1981 года, на второй день после перенесенной операции, в обычной палате московской горбольницы, "где даже анальгин нужно было выпрашивать", скончался кумир советской интеллигенции Юрий Валентинович Трифонов. Оторвался тромб и убил писателя с мировым именем, уже выдвинутого на соискание Нобелевской премии по литературе и имевшего высокие шансы ее получить, но у себя в стране не обладавшего привилегиями, которые бы ему позволили стать пациентом спецбольницы, оснащенной современным импортным оборудованием. Возможно, что такое оборудование сохранило бы ему жизнь. Но его судьба получила именно такое завершение, и Трифонову не довелось увидеть крушение строя, суть которого он гениально постиг.
Юрий Трифонов прожил 55 лет, и в течение этого весьма короткого, но исключительно насыщенного событиями исторического отрезка его жизнь несколько раз меняла свое русло. Он родился в Москве 28 августа 1925 года. Это был восьмой год советской власти, для победы которой так много сделал его отец - профессиональный революционер Валентин Андреевич Трифонов.
Февральская и Октябрьская революции стремительно выдвинули Валентина Андреевича вперед и вознесли его на вершину большевистского олимпа. Трифонов стал играть первые роли. Занимался организацией Красной гвардии и руководил ею во время Октябрьской революции. Стоял у истоков создания Красной армии. 7 декабря 1917 года был назначен членом коллегии ВЧК. Именно Валентин Андреевич выбрал для этой организации печально знаменитое здание - Лубянка, дом 2, в подвалах которого окажется 20 лет спустя.
Валентин Трифонов написал книгу "Контуры грядущей войны" и направил рукопись в Политбюро ЦК: Сталину, Молотову, Ворошилову, Орджоникидзе. Всех знал лично. Суть изложенной в книге концепции принципиально расходилась с господствовавшей точкой зрения. За Валентином Трифоновым пришли поздним вечером 21 июня 1937-го. Сын Юрий спал. Мальчика не стали будить. Об аресте отца он узнал 22 июня. "Сегодня у меня самый ужасный день..." - записал в дневнике будущий писатель.
Спустя несколько месяцев, 3 апреля 1938-го, была арестована мать - Евгения Трифонова-Лурье. Как член семьи изменника родины она была осуждена на восемь лет.
Чудеса изобретательности проявила бабушка Юрия Валентиновича по материнской линии - Татьяна Александровна Словатинская, дежурный секретарь в приемной секретариата ЦК партии. В возрасте 19 лет, будучи студенткой Петербургской консерватории, она занялась подпольной революционной работой и с 1905 года была членом партии и хозяйкой конспиративной квартиры, которую посещали Ленин, Сталин, Калинин, Молотов.
(Замечу в скобках, что ветеран партии большевиков Словатинская, у которой до революции были близкие отношения со Сталиным, несколько раз посылала ему в ссылку деньги и теплые вещи. "Милая", - так называл он ее в ответных письмах. Сталин знал, что Татьяна Александровна умела хранить партийные тайны. Когда в начале июня 1923 года члены политбюро и президиума ЦК Троцкий, Каменев, Зиновьев, Сталин, Томский, Сольц, Бухарин, Рудзутак, Молотов и Куйбышев в обстановке строжайшей секретности обсуждали вопрос о том, как быть с "Письмом к съезду" Ленина, и пришли к выводу, что политическое завещание вождя публиковать не следует, именно Словатинской доверили вести протокол этого архисекретного заседания. Как известно, в "Письме к съезду" Ленин настаивал на отставке Сталина с поста Генерального секретаря ЦК партии. Требование Ильича было проигнорировано его ближайшими соратниками.
В августе 1938-го Татьяна Александровна оформила опекунство над своими внуками - Юрием и Татьяной. Это спасло их сначала от детского дома для детей "врагов народа", а потом и от лагеря.
Спустя три недели после ареста матери, 24 апреля, Юрий Трифонов придет к выводу, который впору и умудренному жизнью мужчине. "Много дней уже прошло с тех пор, как арестовали и посадили в Бутырки мамочку. Дни стали для меня пустыми. И я пришел к такому выводу, что я должен испытать все решительно, что есть на свете. Сначала я живал жизнь счастливую, беспечную, прекрасную во всех отношениях. Со мной были папа, была мама и оба дяди. В материальном смысле я тоже был обеспечен и жил в свое удовольствие. Но я хорошо не понимал всю прелесть этой жизни. До ареста мамы я больше краснобайствовал. Теперь, когда хлопнет дверь лифта, я весь съеживаюсь и жду звонка, за которым откроется дверь и войдет агент Н.К.В.Д. Вот, что сделала со мной ЖИЗНЬ...
ЖИЗНЬ - страшная вещь, и в то же время - лучшая школа".