В электронном виде будут доступны и вынесенные решения, исполнительные листы, прочие судебные материалы. Кодексом административного судопроизводства предусмотрено также аудио- или видеопротоколирование.
Ожидаются и другие нововведения. Председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев сообщил, что готовится законопроект, по которому протоколы судебных заседаний будут составляться только в электронном формате на основе аудиозаписи. По его словам, суды технически готовы к этому - им предоставлено более 2 тысяч комплектов специального оборудования, а во многих судах оно уже было. В частности, предусмотрено аудиопротоколирование. По крайней мере в тех случаях, когда стороны против этого не возражают.
Судебная власть не становится более свободной от давления власти исполнительной, но она становится более открытой. Первым в стране начал открытую онлайн-трансляцию своих заседаний Московский городской суд. Единой компьютерной сетью постепенно будут охвачены все суды.
Технические возможности для широкого доступа в судебное присутствие уже существуют - создана государственная автоматизированная система "Правосудие". Эта коммуникационная сеть объединяет около 3 тысяч судов общей юрисдикции, куда через Интернет имеет доступ всякий желающий. Где, когда и какое дело слушается, как оно движется по инстанциям, чем завершился процесс - это теперь легко узнать. Кроме того, появилась возможность устанавливать видеосвязь между залом суда и следственным изолятором: скамья подсудимых в подобных случаях теряет предметное воплощение, остается лишь фигурой речи.
Арбитражные суды тоже открылись для наблюдателей. Пленумом Высшего арбитражного суда было принято постановление "Об обеспечении гласности в арбитражном процессе". Этот документ предписывает арбитражным судьям обеспечивать полную гласность судебных процессов, запрещает ограничивать доступ граждан в зал заседаний из-за отсутствия мест. Испрашивать у судьи разрешение на ведение аудиозаписи, а также текстовой трансляции в Интернете больше не надо. Согласие судьи требуется только на фотосъемку и видеотрансляцию, а отказ в этом должен быть обязательно мотивированным. Сделать заседание закрытым позволяется лишь в тех случаях, когда в ходе процесса может быть затронута государственная, военная, коммерческая или иная охраняемая законом тайна.
Вообще-то открытое, гласное судопроизводство, как и обнародование решений и прочих сведений о процессе (кроме дел, доступ к которым ограничен законом) гарантированы 123-й статьей Конституции. Помимо того, существует закон об обеспечении доступа к судебной информации. Но если бы реальная судебная практика всюду и всегда находилась в согласии с законодательством, не было бы нужды в дополнительных мерах. Судебный департамент при Верховном суде недавно обобщил практику исполнения судами в 2013 году и первом полугодии 2014-го требований закона об обеспечении доступа к информации о деятельности судов. Оказалось, что треть судебных решений по гражданским делам публикуются на сайтах районных судов с опозданием, около 20 процентов не публикуются вообще.
Информационная непрозрачность - до конца не изжитое свойство российской судебной системы. И одно из условий (причем, без сомнения, базовых) ее коррупционности. Кто-кто, а журналисты знают, что судебный произвол выражается не только в нарушении процессуальных норм, вынесении необоснованных решений, но и в запрете присутствовать на процессе, делать записи, вести фото- и телесъемку. Судья, руководствуясь принципом "целесообразности", может запросто объявить процесс закрытым. Репортеры же униженно выклянчивают у человека в мантии вовсе не требующееся разрешение на доступ к информации (пафосные апелляции к закону о СМИ непродуктивны, хочешь проникнуть в зал с телекамерой - проси, уговаривай).
Все это приводит к двояким последствиям: с одной стороны - полный информационный вакуум, с другой - простор для слухов, домыслов, "экспертных оценок", основанных невесть на чем. Но вот приговор оглашен - и, если дело громкое, процесс продолжается за порогом суда. Адвокаты говорят о неправосудности вердикта, потерпевшая сторона возмущена малостью срока, отмеренного преступнику, толпа у входа размахивает плакатами... И только служитель Фемиды, гордо прошествовав восвояси, не роняет ни слова. Он не считает нужным объяснять свое решение. А почему, собственно? Это до начала слушаний и в ходе их судья не вправе высказываться по делу, а после - почему бы нет, если приговор уже вступил в законную силу. Иначе нишу судейского молчания заполнят комментарии защитников, государственных обвинителей, уличных "правоведов". Наше общество с его уровнем правосознания уж точно нуждается в судейском послесловии к процессу. В массовом отлучении от правосудия нет ничего хорошего. Но массовое приобщение без правовой культуры ничем не лучше.