Недавно одна известная телекритик написала о том, что сериалы о реально существующих исторических личностях порой выглядят продолжением многочисленных шоу имитаций и пародий, и наоборот - эти программы смотрятся, как отсыл к многосерийным фильмам. Как не бросить тень на оригинал, представляя конкретную историческую личность в наши дни, что важно уловить, когда изображаешь другого человека? Почему на телевидении так много подобного продукта, а также почему пришла мода и на жанр танцев - об этом обозреватель "РГ" говорит со специалистом пародийного жанра, членом жюри шоу "Один в один", ведущим программы "Танцы со звездами" канала "Россия 1" Максимом Галкиным.
Максим, когда вы были чуть ли не единственным пародистом на нашей эстраде, мне лично, как зрителю, было легче, чем когда появилось огромное количество шоу в этом жанре. Хотя их напрямую пародийными и не называют.
Максим Галкин: Иногда у участников этих шоу получается выступить в этом жанре, потому что пародия предполагает ироническое отношение исполнителя к тому, кого он изображает. Бывает даже гротеск, то есть некоторое преувеличение, педалирование характерных черт. Но в целом шоу, о которых вы говорите, больше имитационные, и в них, как правило, заложено изначально доброе отношение к тому, кого изображают. Имитация, в некотором роде, это - копия. А пародия копией не бывает.
Пародия - жанр, который всегда пользуется успехом у публики. Но, как мне кажется, у нас нет даже достаточного количества ярких современных звезд, которых можно пародировать. Копии же наверняка делать легче, потому что можно "брать" звезд из другого времени, из других эпох. Может быть, поэтому эти шоу сейчас так популярны?
Максим Галкин: Популярны, потому что они еще относительно свежие. Этот формат появился не так давно, и поначалу был достаточно оригинальным. Я же занимался и занимаюсь (на концертных выступлениях) пародией без вспомогательных средств. У меня не то, что грима и переодевания нет, но даже париков. Я занимаюсь именно актерским перевоплощением в рамках пародии.
Простите, но не удержусь от комплимента - у вас это получается лучше, чем у некоторых в гриме, париках и нарядах.
Максим Галкин: Проблема в том, что массовый зритель не склонен анализировать. Поэтому мы все у него в одном ряду. Даже вы, журналист, спрашиваете у меня, как у специалиста, в чем отличие, что уж говорить о зрителях? У них все - пародии! По этой же причине у них все - юмористы. То есть, достаточно ведущему любой программы пару раз пошутить, он уже автоматически причисляется к юмористам. Хотя эстрадный юмор - это другое. Сейчас в головах у зрителей эдакая каша-мала, благодаря нашему телевидению. Не говоря уже о том, что часто она же - в головах на самом телевидении. Можно долго объяснять про схожесть и различие, но самое простое объяснение - жанр, который представлен в шоу перевоплощений, может существовать только в рамках этих шоу. Нельзя его вынуть в том виде, в каком он есть, и перенести на сцену. Это будет неинтересно, невозможно, не рассмешит зрителя. То есть, как изюминка, как одно-единственное появление конкретного артиста в определенном гриме, это работает на телевизионный жанр, но не более того.
Вы сидите в жюри одного из таких шоу. Можно назвать мастер-классом, когда вы представили Аллу Пугачеву так, что зрители подумали - она сама появилась. Для этого необходимо настолько быть в материале или что-то другое?
Максим Галкин: Пародия, как жанр, гораздо сложнее, чем перевоплощение. Потому что пародия предполагает некую юмористическую индивидуальность. А она есть не у всех. Те, у кого есть, уже выступают на сцене, залы собирают или годами смешат людей. Другое дело - просто перевоплотиться. Вот у меня есть такая способность от рождения - пародировать, поэтому мне легче перейти в жанр перевоплощения, поскольку он - более низкая ступень. Но самое главное, чего не хватает многим, в том числе и тем, кто перевоплощается, это умения внутренне стать тем человеком, которого изображаешь. Ловить все, даже его скорость мышления. Потому что механическое запоминание того, как человек двигается, какие у него дефекты произношения или мелодика речи, не складывается в общую картину, если внутренне им не становиться. Когда артист просто перевоплощается, он может полностью мысленно стать своим героем, а, когда пародирует, то должен всегда оставлять свое "я". И зритель должен через любую пародию видеть, что исполнитель иронизирует или смеется над тем, кого представляет.
Максим, вы так рассказываете, словно научную работу пишете. Вы, кстати, дописали свою диссертацию?
Максим Галкин: Терпеть не могу свое занудство (смеется). А диссертация моя так недописанная и лежит.
Может, напишете новую - про пародии. Вы сейчас сказали про ведущего, который шутит. В новом сезоне шоу "Танцы со звездами" вы поменяли амплуа - стали человеком, который интервьюирует участников - и много при этом шутите, кстати!
Максим Галкин: Это была не моя идея - общая: продюсеров, канала, чтобы максимально изменить программу - все-таки девятый сезон. Но я с удовольствием откликнулся, потому что давно хотел перестать, что называется, "вариться в этом соку". У меня десять лет назад на Первом канале выходила программа "Добрый вечер с Максимом Галкиным". Когда я перешел на "Россию 1", то делал специальные новогодние вечера, куда ко мне в гости приходили артисты: Людмила Марковна Гурченко, Алла Борисовна Пугачева - много было известных людей. Поэтому я с удовольствием вновь в это окунулся - мне это нравится. И для меня это даже более органично и интересно, чем просто ведение программы, которое подвластно в первую очередь формату.
Так что, возможно, будет когда-нибудь гостиная Максима Галкина?
Максим Галкин: Может быть. Если не в телеэфире, так дома,
Сейчас к танцам на телевидении - невероятный интерес, не меньший, чем к шоу перевоплощений. На "России 1" скоро будет юбилейный сезон "Танцы со звездами", на Первом канале - "Танцуй", на ТНТ - "Танцы". Почему так, на ваш взгляд? Танец дает человеку что-то особенное?
Максим Галкин: Танец раскрепощает людей, по-другому их показывает. В нашем случае все-таки это не просто танцы, а - с известными людьми. Естественно, зрителю интересно узнать, как какая актриса или актер будут танцевать.
Да, мне, скажем, было интересно, как станет танцевать режиссер Валерия Гай Германика - странно было ее видеть в танцевальном шоу.
Максим Галкин: Говоря по большому счету, мы сейчас живем в такое время, когда все вокруг меняется на глазах. Однако последние лет десять-пятнадцать - более спокойно, по сравнению с теми сложными годами, которые были в конце 80-х и в "лихих" 90-х, когда ломались государства, появлялись новые. Тогда нас постоянно испытывали жизнь, страна, власть. Начиная с 2000-х, в целом, были достаточно спокойные годы. Значит, испытания преподносила людям индустрия развлечений. Зрителям стало интересно, будь-то обычные люди или звезды - как они поведут себя в сложной ситуации: выживут ли на необитаемом острове, прыгнут ли с вышки, исполнят ли пируэт на коньках и тому подобное. Танцы - тоже своего рода испытание. Сейчас же, в силу пертурбаций, которые происходят и в мире, и в России - и кризис, и определенная изоляция, складывается ситуация, когда испытания снова приходят в жизнь, а, значит, экстремальные шоу постепенно будут уходить.
Программы, посвященные танцам в этом отношении самые спокойные. Именно поэтому наша программа и стала долгожителем. Потому что в ней, помимо испытаний, есть такие составляющие, как изысканность, эстетика, некий аристократизм, людям нравится смотреть на красоту, любоваться девушками в красивых бальных платьях…
Вы своих детей будете учить танцевать?
Максим Галкин: Если они захотят, то да. Но ни в коем случае не стану заставлять их делать то, к чему у них у самих душа не лежит. Ребенок рождается уже с заложенной склонностью к определенным видам деятельности, искусства. Я смотрю на сына, Гарика, и понимаю, что он уже нащупывает природу комического. Если он сделал что-то смешное, и видит - кто-то засмеялся, Гарик это закрепляет и начинает бесконечно повторять.
Честно говорят, мне хотелось бы, чтобы у детей была какая-то более стабильная и менее нервная профессия, чем артистическая или вообще связанная с каким-то публичным искусством. Конечно, все хорошо, но пока чего-то добьешься, проходит столько времени, и все это так непостоянно и зыбко…
Какое-то время назад появилась информация, что вы снимаетесь в фильме "Все могут короли". Что сейчас с картиной? Я читала аннотацию, и фильм мне напомнил "Пришельцев" с Жаном Рено, где люди из средневековья попадают в наше время.
Максим Галкин: Мы сняли фильм по графику, но был долгий период монтажа. Сейчас картина практически готова, даже появилась первая реклама.
Фильм не имеет отношения ни к каким, которые до этого были. Это оригинальный сценарий Алены Званцовой - он интересный, приключенческий, комедийный. Как получилось - не знаю. Я получил большое удовольствие от съемок. Целиком фильм еще не видел, но надеюсь, он понравится зрителям.
Вы там играете одного человека, но в разные эпохи. Кто вам был ближе: герцог или офисный клерк?
Максим Галкин: Трудно сказать. Я в каждого из них вложил себя. Мне было близко именно то, что я меняюсь.