Как давно вы стали вплотную заниматься историей войны?
Александр Петрушин: С 1991 года. Тогда Борис Ельцин своим указом распорядился рассекретить архивы КГБ, не имеющие оперативной ценности, и передать на государственное хранение. Не подумайте, что тайн больше нет. На сегодня в РФ рассекречена приблизительно треть документов, относящихся ко Второй мировой.
Полезно, думаю, напомнить о том, как в стране относились к памяти о войне, ее участникам, жертвам. До 1965 года 9 Мая был рабочим днем. При Иосифе Сталине фронтовикам не выплачивали обещанное вознаграждение за боевые ордена, а площади и улицы больших городов "очистили" от калек. Всего, кстати, инвалидов войны насчитывалось около 2,5 миллиона человек.
При Леониде Брежневе уже иные ветра. В 1965-м первой юбилейной медалью, отлитой к 20-летию Победы, наградили не только участников войны, но и служащих в то время в Вооруженных силах. В 60-е годы по рекомендации отдела пропаганды ЦК КПСС, главного политуправления Советской Армии стали выпускать сборники о фронтовиках, удостоенных Звезды Героя. Книга "Герои земли тюменской" выдержала четыре издания. Она, в отличие от многих подобных, куцых по информационному наполнению, получилась довольно содержательной.
В 1996 году завершен издательский проект "Память": в Тюменской области вышло в свет десять томов с фамилиями погибших воинов. Однако не все имена были названы…
Потому что не обо всех имелись достоверные сведения?
Александр Петрушин: Первую цифру потерь обозначил генералиссимус - 7 миллионов человек. Решил, что этого достаточно, зачем народ будоражить. Данные периодически корректировались, сегодня известно об 11 миллионах 944 тысячах погибших солдат и офицеров, 17 миллионах гражданских лиц. Итого почти 29 миллионов. Каждый божий день - с июня по декабрь 41-го - мы теряли в среднем по 24 тысячи человек, или по две дивизии. Даже в 45-м смерть выкашивала в день до 20 тысяч. Чудовищные потери, непростительно высокие. Десятки тысяч солдат до сей поры не захоронены. На днях тюменский поисковый отряд в очередной раз отправился на розыски останков советских бойцов в Новгородскую и Тверскую области.
С территории, которую ныне занимает Тюменская область с автономными округами, было призвано на фронт 250 тысяч человек. Всего проживало около 900 тысяч. Людской ресурс использован по максимуму, в селах мужчин практически не осталось. Вернулось немногим более половины.
Видимо, Александр Антонович, пора сказать о пленных.
Александр Петрушин: По оценкам российских историков, враг пленил 4,5 миллиона наших соотечественников, зарубежные исследователи насчитывают на миллион больше. В гитлеровских концлагерях умерщвлены две трети. Достоверно известно о репатриации 1,8 миллиона человек. Все бывшие военнослужащие прошли через фильтрационные лагеря, неоднократно допрошены в отделах Смерша, территориальных подразделениях МГБ-КГБ. На каждого заводили особое дело. Из архивов госбезопасности передано в областной архив - при моем участии - свыше 10 тысяч дел на людей, не скомпрометировавших себя в плену, не сотрудничавших с оккупантами. Следователей интересовало, не как выжили, а по какому собственно праву выжили, при каких обстоятельствах попали к врагу и кто может засвидетельствовать показания. Измена, трусость как бы подразумевались. Надо же было кого-то сделать виновным в сокрушительных поражениях 1941-42-х годов. Генералы, главнокомандующий, понятно, вне подозрения.
И эти люди ходили в изгоях?
Александр Петрушин: Да, к ветеранам войны их причислили только во второй половине девяностых. Далеко не все сумели оправиться от морального подавления, унижения. Есть основания подозревать, что в сталинскую эпоху бывших пленных, поставленных на особый контроль, могли разом репрессировать, обвинив в предательстве.
Из официальной истории были вычеркнуты не только фамилии, но и названия крупных воинских частей. К примеру, 229-я и 175-я стрелковые дивизии, сформированные соответственно в Ишиме и Тюмени. Первую, лишь только попала на фронт, разгромили в июньском сражении под Сталинградом, немало сибиряков немцы пленили. Вторая попала в окружение под Харьковом. Раз проиграли - значит не существовали, не воевали. Убийственная логика.
В последнее время вы изучали документы об участии женщин в боевых действиях. Сколько их было на фронте?
Александр Петрушин: Очень много. На передовую, замечу, женщин не пускали ни наши союзники по антигитлеровской коалиции, ни вермахт. В 41-м у нас призывали только медиков и летчиц. Потом женщины появились уже и в танковых, кавалерийских, пехотных частях. За весь период войны было мобилизовано полмиллиона женщин, 98 удостоены звания Героя. Среди них две наших землячки, санинструкторы: 19-летняя Валерия Гнаровская героически погибла на украинской земле, Мария Цуканова - при высадке десанта в корейском порту (японская кампания).
Тысячи девушек не вернулись домой, многие пришли калеками. Санинструктора Тушнолобову после ампутации рук и ног возили по уральским заводам, где фронтовичка призывала работать с максимальной отдачей.
Большинство призванных из городов и деревень Тюменщины - спецпереселенцы, репрессированные крестьяне Урала, Сибири.
Александр Петрушин: Совершенно верно, веками в "дикий край" власти отправляли ссыльных, преступников. Количество так называемых раскулаченных измерялось в районах Обь-Иртышского бассейна сотнями тысяч. Поражение в правах подразумевало в числе прочего запрет на службу в армии, членство в оборонных обществах, сдачу норм ГТО. После катастрофических потерь в первый год войны режим пошел на попятную. Формально табу на мобилизацию осталось, акцент сделали на понятии "добровольно". Летом 1942-го сформирована 75-я отдельная добровольческая стрелковая бригада в составе 6-го Сибирского добровольческого корпуса - воины-сибиряки с Тюменского Севера, Алтая, Красноярска, Новосибирска, Кемерово, Томска. Спецпереселенцев вызывали в спецкомендатуры, спешно отправляли на сборные пункты. По пути на Калининский фронт дивизию пополнили 91-стрелковой бригадой. В ней были преимущественно заключенные лагерей Поволжья, в их числе Александр Матросов. Достойно сражался корпус. Напрасно фашисты, знавшие о составе соединения, пытались де
морализовать наших солдат, призвать повернуть штыки против советской власти. И все-таки Сталин с подозрением относился к этим людям, хотел, судя по всему, понять, ради чего и кого воюют крестьяне, объявленные фактически врагами государства, униженные, ограбленные. Всего дважды Верховный главнокомандующий выезжал на фронт, и оба раза - в полосу обороны и наступления Сибирского добровольческого корпуса.
Что и кого, скажем, защищал учитель с Ямала Герой Советского Союза, будущий ректор Смоленского пединститута Иван Корольков, отца которого расстреляли в Тюмени? Очевидно, не режим. Наверное, и не государство. Без сомнения - Родину.
Справка "РГ"
Александр Петрушин родился в 1950 году в таежной деревне Нижнетавдинского района Тюменской области в семье учителя. Окончив исторический факультет педвуза, преподавал в школах. Свыше 30 лет служил в органах госбезопасности. Участвовал в расследовании взрыва в московском метро в 1977 году, дерзкого ограбления гендиректора "Сургутнефтегаза" в начале 80-х. Автор книги "Мы не знаем пощады" - о деятельности в регионе подразделений ВЧК-ГПУ, соавтор "Книги расстрелянных" - мартиролога жертв политического террора на территории области. С "Тюменью без секретов" стал лауреатом конкурса "Книга года" (2011). Сценарист документальных фильмов о ссылке актеров МХАТа во главе с Немировичем-Данченко, о Павлике Морозове, о разведчике Николае Кузнецове, о ссылке Николая II, научный консультант художественных лент "Адмиралъ", "Господа офицеры: Спасти императора". Преподает в тюменских университетах.