Дабы составить нужное представление о Sleaford Mods, лучше всего включить какое-нибудь видео с их участием на YouTube. Не столь важно, клип это или запись с концерта. Вас ждет практически идентичное зрелище: суровые, не первой свежести, потрепанные жизнью и плохо выбритые мужчины маячат перед камерами. Один из них выпаливает в микрофон рубленые речитативы на английском языке с невообразимым акцентом. Другой не делает ровным счетом ничего. Разве что лениво потягивает пиво из бутылки, банки или иной тары, да порой нехотя давит кнопки на проигрывателе. Колонки последнего, между тем, исторгают из себя подобие нью-вейва (не так уж далеко ушедшего от панка), грязного и примитивного до кустарности. Бурчит бас, выстукивают ударные, изредка хрипло гавкает гитара.
В совокупности все это - минималистичное и весьма свирепое - работает на старый добрый социальный протест по-британски. "Модс" (да-да, они имели в виду именно тех ребят из шестидесятых, разъезжавших на мопедах и ставивших фингалы полисменам) смело обернули в исконную пролетарскую сермягу разом два жанра с изрядно подмоченной пресловутым "гламуром" репутацией. Если они делают рок, то обязательно оголтелый, бунтарский - не в пример каким-нибудь показательно-пресным Green Day и She Wants Revenge. Если хип-хоп, то истошный - хорошо знакомый обитателям гетто, бесконечно далекий от "мелодичности", равно как от хитов Канье Уэста и ему подобных лощеных афроамериканских поп-героев. Эти парни не случайно обосновались в Ноттингеме, городе не только некогда славного футбольного клуба, но и Робина Гуда: благородный разбойник, живи он в наше время, наверняка похвалил бы их за крепкие пинки в подбрюшье прогнившей британской "демократии". В восторге и критики, и публика: как ни крути, на островах всегда любили горячечный панк - сырой, честный и свободный от гнета крупных лейблов.
Для современных артистов Sleaford Mods, вообще, непривычно прямолинейны и склонны к реализму. Они лезут с открытым забралом на явления, которые мешают им жить, раздражают или просто пришлись не по душе. Будь то безработица, низкая зарплата, если работа все-таки есть, жилищные проблемы, протекающая крыша, надоевшие соседи, сварливая жена, засорившийся туалет, застрявший лифт, похмелье - и прочее, прочее, прочее. Достается и звездам шоу-бизнеса: в одной из песен недобрым словом и совершенно без купюр поминают Ноэля Галлахера из Oasis. Тут бы пробубнить привычный призыв делить все сказанное на два, ибо музыкальной индустрией правит коммерция, а кое-кто способен зарабатывать и на концентрированной злости. Но в этом случае все, скорее всего, вполне искренне.
Фронтмен дуэта - Джейсон Уиллиамсон - родился в Грэнтхэме, самом скучном населенном пункте Соединенного Королевства (это официальная статистика - пусть и трехлетней давности), долгое время пробавлялся в нищете, пробовал играть брит-поп - но без особого успеха. К моменту, когда на горизонте появился вариант с "Модз", Джейсону стукнуло 35 - и это явно не самый подходящий возраст для начала творческой карьеры. Но вполне годный для того, чтобы смачно выругаться в адрес никогда не нюхавших пороху богатеньких лондонских хлыщей. И, кстати, забудьте о сравнениях с "Кровостоком", если они все-таки пришли вам на ум. SM - не интеллигенты в очках, превратившие суровую "социалку" в постмодернистскую игрушку. Наши герои куда ближе к заокеанскому классику Чарльзу Буковски. Он, напомним, тоже взялся за перо лишь в зрелом возрасте - видимо, когда совсем доконало.
Было бы несправедливо обойти стороной вторую половину этого дуэта. Расслабленное бездействие Эндрю Ферна на сцене и в клипах не должно вводить кого-либо в заблуждение. Именно он - автор минусовок. А уж работа над ними, можете не сомневаться, требует немалых усилий и усидчивости. Ферн берет сэмплы из самых неожиданных исходников - ритм'н'блюза, соула и даже метала.
Свести все это в удобоваримый и "цепляющий" трек - задача не из легких. И человека, который справляется с ней так ловко, несомненно, вправе потягивать пенный напиток на сцене, пока его товарищ дерет глотку, рассказывая об обществе Туманного Альбиона лексиконом индивида, давно и безнадежно больного синдромом Туррета. Сами понимаете, The Prodigy просто не могли пройти мимо таких самородков.