Crossroadz - редкая отечественная группа, которая все 25 лет играет в одном и том же составе. Но 21 мая, на юбилейном концерте в столичном зале "Известия-Hall" Crossroadz намерены выступить еще и с духовой секцией, симфоническим оркестром и даже с госпел-хором. Накануне премьеры Сергей Воронов ответил на вопросы обозревателя "РГ".
За 25 лет истории у Crossroadz было записано, наверное, рекордно мало для популярных рок-групп альбомов - всего четыре. Вам не хватало хороших песен или они быстро наскучивали группе уже в студии? Теперь об этот не жалеете?
Сергей Воронов: Песни у нас спокойно пишутся, мы ведь не спешим. И суета - это точно не наше "второе я" (улыбается). Ну, а то, что я отвлекался на другие проекты - тоже часть моей жизни и моей музыки. Подобное было, есть и будет - мне очень нравится общаться с интересными людьми. Поэтому я и не жалею ни о чем.
Вы участвовали в записи сольного проекта Кита Ричардса из Rolling Stones, после чего тот подарил вам гитару. А какие подарки зарубежным рок-звездам вручали вы?
Сергей Воронов: Да, подарил, но сам я его об этом не просил. А когда я раньше приезжал в Америку, то привозил своим друзьям то, что называл Russian survival kit - бутылку водки и банку черной икры. Хотя нет, еще дочке Кита Ричардса Алекс (когда ей исполнялось три года) вручил на день рождения огромную матрешку, с нее ростом!
Ваша известность за рубежом помогла записать в 2008 году в Лондоне сольный альбом Irony, продюсером которого стал Крис Кимси (работавший с Rolling Stones, Marillion, Джо Бонамассой - Прим. А. А.). Чем этот диск помог или помешал вам и Crossroadz?
Сергей Воронов: Сотрудничество с другими музыкантами всегда было интересно для меня. Это обогащает, а в Лондоне я, к тому же, нашел и новых друзей, мастеров своего дела. Мне посчастливилось встретить Гэри Мура, который "въехал" в студию, когда мы записали уже все, кроме голоса. И с первого дня наши отношения стали дружескими, а позже Гэри сыграл соло на одном из моих треков. И 4-5 песен с этого альбома мы с Crossroadz играем на концертах, люди их знают и ждут. Так что, никакого вреда - одна польза.
На Irony вы попробовали работать в разных манерах: треки La Boheme и Krimi записаны с рваным, резким и "грязным" звуком в манере The Rolling Stones, а So Many Places - уже в традициях американского кантри-блюза. Может, из-за того, что получился столь разным, он и не имел большого успеха на западе? Или вам важнее было понять, какая музыка у вас лучше получается, тем более в компании звезд?
Сергей Воронов: Да, альбом получился, как говорят там - Middle of the road (середина дороги, то есть что-то среднее - Прим. А. А.). Ведь песни, записанные на Irony, я сочинял на протяжении лет двадцати! Мы с Крисом отслушали кучу моих болванок и относительно готовых песен и выбрали из них 15. Они разные. В итоге успели сделать 14. Да, всегда лучше, когда у альбома есть конкретная стилевая привязка. Это бы упростило задачу раскрутки диска в Лондоне. Но до этого дело не дошло... Наступил кризис 2008 года, и общий бюджет позволил нам лишь свести треки и отмастерить их в Лондоне. Вышел альбом уже в Москве. Ну, а что касается успеха, то общение с клевыми музыкантами и людьми - самый важный момент для меня.
В Лондоне с вами играли не только Гэри Мур, но еще и гитарист Рода Стюарта Робин Ле Мезье, и звездный американский блюзмен Марк Форд. Сколько лет нужно было работать и сколько дать концертов, чтобы оплатить услуги мэтров? И самое главное: как отреагировала на такие расходы ваша жена?
Сергей Воронов: Во всей этой истории у меня был партнер, без которого я бы не смог осуществить задуманное. Ведь у всех музыкантов, кроме Марка (давнего друга Воронова, приезжавшего к нему и на блюзовый фестиваль в московском парке Лефортово - Прим. А. А.) был приличный гонорар. Да и студия, и проживание в Лондоне стоили немалых денег… А я тогда, кстати, был еще не женат. Поэтому доказывать никому ничего не пришлось.
Почему вы все-таки не стали продолжать продвигать свою международную карьеру отдельно от группы Crossroads?
Сергей Воронов: Честно, слово "карьера" мне было чуждо с тех пор, как я его услышал. Думаю, я мог бы достаточно легко воспользоваться своими связями в международном шоу-бизнесе. Но для меня ценнее радость дружбы. И наша группа.
Состояние блюза в России не очень завидное. Новых групп появляется не много, да и сам стиль утратил славу, которая была у него в 60-70-е… Все дело в том, что меломаны ХХI века больше любят новые технологии, электронику, и то, что можно красиво, громко и эффектно подать: снять на видео, обязательно следуя моде? А блюз - для большинства уже что-то очень привычное, традиционное и оттого менее влекущее?
Сергей Воронов: Безусловно, видеоряд стал "священной коровой". Все меньше людей (в сравнении с прошлыми годами) говорят: "А ты слышал?". Все чаще - "Ты видел"? Меняется ритм жизни, форматы музыкальных носителей. И, несмотря ни на что, блюз жив по всему миру! Есть куча фестивалей, да и новые группы. Есть довольно удачные эксперименты со стилем. Популяризация блюза - отдельный вопрос. Но у нас в стране нет ни одной радиостанции, которая занималась бы блюзом. Это все конечно печально, но не смертельно.