Первый вел руководитель Департамента культуры Москвы Александр Кибовский, который на практике много лет занимался государственным регулированием в области сохранения недвижимого культурного наследия, - эти проблемы и стали предметом острого обсуждения представителей органов власти и общественных организаций. Второй, который доверили вести мне, был связан с защитой произведений искусства в процессе международных культурных обменов, - интерес к этой теме проявили не только российские правоведы, но и специалисты из Франции, Великобритании и США. Анна О Коннелл из Лондонской школы экономики и политических наук, Жан-Кристоф Барбато из Нантского университета и Стивен Нерли-мл., адвокат, представляющий американскую Ассоциацию художественных музеев по существу говорили на общем юридическом языке со своими российскими коллегами.
Сфера культуры и искусства - одна из самых сложных для правового регулирования. Там, где закон неизбежно сопрягается с миром нравственных ценностей и творческой воли, возникают коллизии, которые трудно, а порой, и невозможно уложить в прокрустово ложе юридических норм. Законодательству любой страны довольно сложно иметь дело, к примеру, с таким неопределенным понятием, как "современное искусство". То есть что такое "современное" определить еще можно, куда хуже укладывается в статьи закона категория "искусство". Здесь неизбежно возникают вопросы, на которые трудно, а подчас и невозможно ответить.
Впрочем, замечу, это относится и к понятиям, казалось, куда как более конкретным. Ну, например, к такому термину, как "государственные гарантии". Каждая страна понимает это по-своему. Осознал это вполне конкретно в середине 90-х годов прошлого века, когда мы проводили выставку шедевров Третьяковской галереи в Алма-Ате, которая в ту пору была еще столицей Казахстана. Во времена Советского Союза такие обменные выставки не требовали гарантий государства, все происходило в едином правовом поле. После самороспуска СССР оно исчезло. Между вновь образовавшимися на постсоветском пространстве странами нужно было заполнять правовой вакуум, чтобы межгосударственный развод принял некие цивилизованные формы. Было необходимо заключить множество международных договоров и соглашений, принять национальные законы и поправки к ним, словом, шла напряженная законотворческая работа. Как всегда, до культуры, что называется, руки не доходили. Но для того чтобы из одной вновь образовавшейся страны отправить в другую такие же культурные ценности, представляющие национальное достояние, были нужны гарантии их сохранности и возвращения. Мы долго вели переговоры с моими коллегами, пытаясь получить материальные гарантии правительства Казахстана, обеспеченные министерством финансов республики. Наши партнеры на это не соглашались, и в конце концов договор о проведении выставки подписали два казахстанских министерства - культуры и внутренних дел. Понятие государственной защиты обрело реальные очертания, когда мы увидели, что у каждого полотна стоит служащий внутренних войск в полной экипировке.
Такого рода правовые коллизии в практике международного культурного сотрудничества возникали не раз. Один из последних примеров - выставка шедевров из Музеев Московского Кремля в Пражском Граде, о которой Чешский Парламент принял отдельный законодательный акт, который предусматривал гарантию сохранности и возвращения предметов выставки в Россию вне зависимости от любых судебных исков. И как отмечали участники дискуссии в Санкт-Петербурге, коллизии подобного рода свидетельствуют о том, что система международных культурных обменов нуждается в универсальном правовом подходе. Но, сталкиваясь с реальной практикой национального законодательства разных стран, приходишь к выводу, что об этом можно только мечтать.
К примеру, для защиты культурных ценностей, участвующих в культурном обмене, от претензий третьих лиц, что необходимо в случае, если государственные коллекции были сформированы в результате национализации в период смены социального строя, или при наличии материальных претензий к той или иной стране, в разных правовых системах действуют свои механизмы. В Великобритании для этого было достаточно принять поправку к акту о судебных приставах, запрещающую накладывать арест на культурные ценности, участвующие в международных проектах. А действующий в США еще с 1965 года специальный Акт, обеспечивающий защиту международных выставок, если они носят некоммерческий характер и осуществляются по межправительственным программам сотрудничества, по мнению ряда серьезных юристов, не предоставляет полных гарантий от вмешательства судебных инстанций. Тем более что в США национальное законодательство, к тому же различающееся от штата к штату, превалирует над международным правом. И поэтому необходим новый двусторонний документ между Российской Федерацией и США, который позволит возобновить межмузейные обмены, прерванные из-за судебного решения по делу о так называемой "библиотеке Шнеерсона", которое российская сторона считает ничтожным. Но в любом случае международное культурное сотрудничество предполагает неизбежный поиск правового компромисса, некую систему юридических договоренностей, которая должна удовлетворить все стороны, участвующие в процессе. Как справедливо заметила Марина Цыгулева, начальник юридической службы Эрмитажа, конечно, можно работать в некоей правовой неопределенности, характерной для нынешнего времени, но стремиться нужно к совсем иному.
Но нет секрета в том, что для формирования благоприятного правового пространства нужны не только юристы, но и политики.