С экономической точки зрения российское топливо является вполне конкурентоспособным в Европе, по крайней мере, в сравнении со многими альтернативными источниками энергии, которым могли бы его полноценно заменить. А западные экономисты при этом прекрасно понимают, что искусственное снижение торговли энергоресурсами с Россией неизбежно приведет к росту цен для европейских потребителей. Поэтому главная причина разговоров по снижению зависимости от российского газа лежит именно в политической плоскости.
- Нужно разделять работу по повышению эффективности потребления энергоресурсов, разумную диверсификацию источников энергии и кампанейщину по демонизации России как поставщика газа на европейские рынки, - поясняет замдиректора Фонда национальной энергетической безопасности Алексей Гривач, - хотя у Европы не было и нет более надежного партнера в сфере поставок газа, проверенного не просто годами, а десятилетиями. Экономически обоснованной альтернативы российскому газу, особенно с учетом надежности и долгосрочности, у ЕС просто нет.
Независимый аналитик Дмитрий Адамидов также уверен, что эффективно заместить российский газ ЕС сегодня не сможет, а если и будет снижать его закупку, то только адекватно сокращению его потребления внутри Евросоюза. А партнер консалтингового агентства RusEnergy Михаил Крутихин уверен, что Россия сохранит в Европе 30-процентную долю газового рынка. Йен Конн, исполнительный директор британской компании Centrica, которая является крупнейшим поставщиком газа в стране, также заявил, что Европе нельзя отказаться от российского газа без серьезных последствий.
Кстати, параллельно с оптимистичными сообщениями о сокращении закупок российского газа, например, этим летом Европа на треть их повысила по отношению к лету 2014 г. К концу года "Газпром" рассчитывает поставить в Европу до 160 миллиардов кубометров газа, то есть примерно столько же, как и в 2013 г.
- Если ЕС не будет действовать безрассудно в политическом плане, Россия останется крупнейшим поставщиком газа на рынок ЕС не только в среднесрочной, но и долгосрочной перспективе. За последние 5 лет потребление в ЕС сократилась на 20 процентов (на более чем 100 миллиардов кубометров), а доля поставок российского газа выросла при этом с 23 до 30 процентов, - сообщил Алексей Гривач. - Набор поставщиков газа на европейский рынок крайне ограничен. Сейчас это Россия (30), Норвегия (25), Алжир (с учетом СПГ 8) и Катар (6 процентов). В целом, объемы поставок СПГ, на которые европейцы возлагали большие надежды, менее 9 процентов. А терминалы по регазификации в ЕС загружены всего на 18-20 процентов. В ближайшие годы серьезные изменения этой расстановки маловероятны. Поставки трубопроводного газа из Каспийского региона и Ближнего Востока, по нашим оценкам, даже в свете возможного снятия санкций с Ирана, пока достаточно абстрактны. При этом падение добычи газа в Нидерландах - уже реальность. Следующая на очереди Норвегия, где быстро истощаются запасы на основных месторождениях, кроме Troll. Делать инвестиции в инфраструктуру по добыче и транспортировке газа на рынок, который декларирует отказ газа, никто из других потенциальных его поставщиков не спешит.
Руководитель Центра изучения мировых энергетических рынков ИНЭИ РАН Вячеслав Кулагин полагает, что в случае значительного ухудшения внешнеполитического фона можно предположить сценарий с сокращением поставок на 40-50 процентов, но это приведет к заметному росту цен в Европе. Полный же отказ от российского газа в ближайшие годы маловероятен, так как следствием этого неизбежно станет энергетический кризис сразу в нескольких странах Европы.
Кстати, Михаил Крутихин уверен, что Европа - это пока единственный рынок, где Россия может реально увеличить продажи газа. Да, Россия планирует расширять поставки газа на Восток. Но в этом направлении необходимо строительство новой дорогостоящей инфраструктуры, да и ниша тоже не безгранична. Поэтому Восток можно рассматривать лишь как дополнительный рынок сбыта, но не как полноценную замену европейскому направлению. И в случае сильного сокращения экспорта в Европу падения доходов бюджета РФ не избежать.
Тем не менее, считает Вячеслав Кулагин, на европейском рынке конкуренты дышат России в спину:
- Планируется расширение добычи в Азербайджане и строительство нового трубопровода для поставок газа в Европу. Но если говорить о крупных объемах импорта, то это, главным образом, североамериканский и ближневосточный газ. Для США и Канады главным будет вопрос цены и окупаемости поставок. Для Ирана - вопрос санкций, технологий и инвестиций. Для Катара - объем спроса на газ в Азии и наличие "свободного газа" для поставок в Европу.
В то же время Михаил Крутихин предполагает, что диверсификация газового рынка в ЕС пойдет в основном за счет увеличения импорта сжиженного природного газа - от "рынка продавца" Европа постепенно переходит к "рынку покупателя". Он поясняет:
- Спотовый рынок газа в Европе процветает и расширяется, особенно в том смысле, что цены на газ все больше определяются на торговых площадках, а не по формулам долгосрочных контрактов с привязкой к нефти. В северо-западной Европе уже больше 80 процентов газа реализуется по цене без привязки к нефти. Юг Европы пока в этом смысле отстает, но и там заметно движение. Долгосрочные контракты никуда не исчезнут, но спотовые сделки будут диктовать и цены, и правила. Вслед за ценами на нефть цены газа тоже установились на низком уровне - даже в Тихоокеанском регионе. Арбитраж поставок в Азию и Европу сокращается, и СПГ постепенно становится таким же товаром мировой торговли, как нефть. Цены на него также станут в основном биржевыми, и лишь отчасти - долгосрочно-контрактными.
Тем не менее в нынешней ситуации при дешевеющей нефти привязанные к ее стоимости долгосрочные контракты подешевели. Польша в мае 2015 г. уже обратилась в суд с требованием снизить цены по долгосрочным контрактам с "Газпромом" в связи с падением стоимости нефти. "Газпром" вынужден снижать стоимость, и по итогам этого года там ожидают снижения экспортных цен на 30-32 процента. И это одна из причин, по которой закупки российского газа в Европе этим летом значительно выросли. Впрочем, дешевый рубль и повышенные объемы реализации некоторым образом нивелируют сокращение цены.