Всем предъявляется уголовная статья "двести десять", которая позволяет назначать за организацию преступных сообществ, а это "особо тяжкое" преступление, наказание от 12 лет лишения свободы до пожизненного заключения. Даже просто участие в мафии - тоже преступление "тяжкое". Напомним, что за умышленное убийство уголовный закон предусматривает наказание от шести лет колонии, а за убийство двух и более лиц - от восьми...
Ну и правильно! Преступное сообщество - это всегда кровь, слезы детей и стариков, потерянные жизни, десятки потерпевших. Мафия - это всегда квинтэссенция криминала: оружие, наркотики, бандитизм, проституция. Поэтому и наказания выше, чем за множественные убийства. Не пресечь - будут дальше убивать.
Но те, о ком пишут сейчас информационные агентства, убивать никого не станут. И настоящих мафиози они видели только по телевизору. Те, кого сегодня правоохранители называют мафиози, даже не воры и не расхитители госсобственности. Почему же им грозит лишение свободы на десятки лет? Давно выйдут на свободу убийцы, а они будут сидеть? За что?
За незаконное предпринимательство, за незаконную банковскую деятельность, в общем, за нарушение "бумажных" правил. И длительное тюремное заключение - вполне реальная перспектива, например, по "делу многодетных", которое начал рассматривать Пресненский суд Москвы.
Банальная история - десятку "белых воротничков" вменяется "обналичка", то есть перевод собственных средств заказчика из безналичной формы в наличную. Заметим, речь идет о деньгах, законно принадлежащих юридическим лицам, или о переводе собственных средств таких "заказчиков" за рубеж с нарушением установленных правил. В поступившем в Пресненский суд обвинительном заключении категорически и безусловно написано: "потерпевшие - отсутствуют".
Подобных уголовных дел по стране - сотни. И именно их фигурантам, как и всем им подобным, вменена статья, задуманная в Госдуме для "воров в законе".
Малознакомые между собой предприниматели Сергей Магин, Игорь Малеев, Ренат Алыков и Андрей Кривцов, названные следствием руководителями и участниками "преступного сообщества", имеют на четверых пятнадцать деток. Вадим Рыбальченко, вообще с ними не работавший, профессиональный финансовый консультант, известный знаток игры "Что? Где? Когда?". Напомним - он играл в команде Валдиса Пельша с другими популярными телеведущими в 2008 году.
За то что эти люди , как считает следствие, якобы помогали менять деньги, подчеркнем - собственные деньги заказчиков, а не ворованные, подсудимые уже отсидели под арестом два с половиной года. И именно в слове "арест" кроется секрет моментального появления, вернее внезапного выявления массы "преступных сообществ" из числа подобных предпринимателей по всей стране.
29 ноября 2012 года был подписан закон, который запретил арестовывать предпринимателей до суда, поскольку поспешные аресты директоров стали удобным инструментом для рейдерского захвата чужого бизнеса с помощью коррумпированных полицейских.
Согласно мировой судебной практике, с которой трудно не согласиться и на отечественной почве, преступления в предпринимательской сфере не столь уж опасны. Действительно, ущерб обществу они приносят не такой, как, скажем, воры, бандиты, наркобароны...
Но некоторые слишком рьяные следователи для преодоления запрета на арест коммерсантов нашли в Уголовном кодексе подходящую "резиновую", то есть слишком расплывчатую статью о мафии. Напомним, ее вводили в лихих девяностых для того, чтобы наказывать "воров в законе", а не вменять коммерсантам, проштрафившимся или нарушившим пусть даже очень важные и нужные правила предпринимательства или обращения с деньгами.
Как это произошло, например, в Омске в сентябре, когда была арестована бухгалтер Елена Зырянова - мать дошкольника-инвалида Артура, недавно перенесшего две тяжелейшие нейрохирургические операции. Кто теперь будет ухаживать за Артуром, наверняка не жестокий следователь или судья, санкционировавший арест?
На самом деле не так уж принципиально, ошибаются или правы следователи, вменяя вину в обналичивании в каком-то конкретном деле, надумано ли обвинение, как в "деле многодетных", или деятельность по "обналичиванию" где-то действительно велась. Обналичивание в России пока не преступление. Как говорят в таких случаях юристы, "событие" вменяемых преступлений отсутствует.
Повсеместному, но неуместному применению статьи о мафии к "белым воротничкам", обвиняемым в хозяйственных преступлениях даже без признаков хищения, способствовал и закон о переносе рассмотрения дел об организованном преступном сообществе из областных судов в районные.
В областных судах, где судьи рассматривают дела о настоящих, а не надуманных бандитах, подняли бы следователей на смех.
По пресненскому "делу многодетных" даже прокуратура в письменном виде потребовала от следствия отменить обвинение по "особо тяжкой" статье, но потом почему-то дала "слабину".
Думается, что законодателям хорошо было бы озаботиться сложившейся ситуацией. Не пора ли вернуть "двести десятую" статью в областные суды? А для коммерсантов достаточно квалификации "организованная группа", позволяющей назначать значительно более высокое наказание, но в разумных пределах, не сравнимых с наказанием за множественное убийство.
Юристы удивляются, когда людей обвиняют в помощи в незаконном обналичивании собственных средств. Вроде в Уголовном кодексе нет такого преступления. За что же, кроме обвинения в создании "преступного сообщества", привлечены к ответственности эти "многодетные", а их дети остались сиротами?
Да, увеличение в стране доли налично-денежного обращения считается предпосылкой к совершению коррупционных преступлений и способствует уклонению от уплаты налогов. Но названные преступления совершают вовсе не те, кто помогает обналичивать вполне легально находящиеся на счетах юридических лиц денежные средства. "Многодетным" ничего подобного не вменяется.
Зачастую наличные требуются не для взяток, не надо преувеличивать коррупцию, а для банального ускорения расчетов. Примерьте на себя - хотели бы вы расплачиваться везде только пластиковой карточкой? Вот и юридические лица не всегда хотят, а то и не могут. Например, деталь для сломавшегося на поле трактора проще и быстрее купить на авторынке, а не заказывать на заводе, потом ждать высылки счета, перевода, ждать... ждать... ждать.
Та же ситуация и с покупками за рубежом, особенно техники, бывшей в употреблении, или запчастей к ней. Отечественному юрлицу без наличных денег сделать это крайне сложно. Повторю, речь не идет о деньгах, имеющих криминальное происхождение.
Кроме того, увеличение налично-денежного обращения, по мнению экспертов, снижает инфляцию. А безналичное - увеличивает.
Поэтому в правительстве годами идут бесконечные споры об оптимальной доле налично-денежного обращения в стране. Силовики и налоговики "жмут" - уменьшить. "Промышленники" - не препятствовать обращению "нала".
Да и в консервативной Европе "наличку" слишком снижать не торопятся. Плохо без нее для малого и среднего предпринимательства. Мелкие предприниматели просто не выдерживают, как рыбы на песке, задыхаются и исчезают.
Иначе говоря, есть ли вообще вред для общества от перевода легальных средств организаций из безналичной формы в наличную? Это большой вопрос, который экономисты еще не решили. И он не юридический, а именно экономический.
Поскольку сам процесс "обналичивания" пока не преступление, обвинения предъявляются по статье Уголовного кодекса о незаконной банковской деятельности. Якобы обвиняемые - и так по всей стране - организовали "подпольные" банки и якобы совершали в них незаконные банковские операции.
Попробуем разобраться, почему закон особо защищает именно банковскую деятельность? Потому что как раз в коммерческих банках, а вовсе не в ЦБ, и рождаются новые деньги. К примеру, бабушка приносит свой рубль. Рубль записывается коммерческим банком на ее счет. Бабушка в любое время может расплатиться этим рублем за ЖКХ или обналичить. Ее внук, пришедший в банк за кредитом, может получить в кредит тот же ставший в банке "безналичным" рубль, который принесла его бабушка.
Что значит выдать внуку 1 рубль в кредит? Это значит - просто записать этот рубль на такой же, как у бабушки, банковский счет. Получается, что в банке в одно и то же время и бабушка, и внук имеют одни те же права на... Правильно! На 2 рубля. В российской экономике появился новый рубль.
Каждый кредит, выданный коммерческим банком, увеличивает денежную массу сразу всей страны. Заметим, что при наличном обороте такого просто бы не произошло. Бумажный или золотой рубль остался бы один. И банк вынужден был бы запретить бабушке до определенного срока забирать свой рубль.
А при современном безналичном обороте, когда деньги вообще не привязаны к каким-либо ценностям, и бабушка, и внук вполне могут использовать сразу два рубля, так как коммерческий банк будет "рефинансирован" - подкреплен Центральным банком на недостающую сумму.
Но ЦБ подкрепит коммерческий банк, только если тот будет соблюдать его нормативы. А если коммерческий банк не будет соблюдать нормативы ЦБ, то он лишится лицензии и ему вовсе запретят проводить банковские операции.
Но уже созданные "плохим" банком безналичные рубли в экономике страны останутся. Вот в чем опасность. Преступный банкир способен, нарушив нормативы, выдать огромное количество невозвратных кредитов, и эти деньги останутся в экономике, они - настоящие. Потом банковскую лицензию отберут, но это потом, а лишние деньги разлетятся сегодня.
Вот почему любой зарегистрированный и действующий в системе ЦБ банк требует особого контроля. Этим контролем защищается от инфляции денежная система страны в целом. Процессы обналичивания, даже незаконного, не ускоряют, а замедляют инфляцию, так как наличные рубли не способны "размножаться" и совсем не так страшны, как об этом любят рассуждать правоохранители.
Нетрудно понять, что главная банковская операция коммерческого банка, отличающая любую "кредитную организацию" от обычного юрлица и влияющая сразу на всю денежную систему страны, - это выдача кредитов. То есть введение в оборот новых денег или перераспределение по сути чужой для банка денежной массы от вкладчиков к кредиторам.
Все остальные банковские операции, названные в законе о банках, связаны с надежным функционированием самого банка в единой расчетной банковской системе ЦБ. Поэтому никакие банковские операции теоретически не могут реализоваться "обычными" юрлицами. Вот почему учредителям и директорам "обычных" юрлиц нельзя вменить "незаконную банковскую деятельность". Так, водителя даже самого дорогого автомобиля нельзя оштрафовать за нарушение правил безопасности в метро.
Банковские операции, перечисленные в законе о банках - ведение счетов, переводы, перевозка денег и все прочие, - свободно разрешены для всех и подпадают под особый контроль ЦБ только тогда, когда совершаются самими банками или органами денежной системы страны. И только для целей обеспечения доверия к банкам. Граждане должны быть уверены, что их денежные средства, находящиеся в пределах российской банковской системы, защищены государством на всех этапах - от инкассации банковским броневиком до перевода по межбанковским каналам. И защищены в том числе особой для этого случая уголовной статьей.
Простой вывод о невозможности совершить "банковскую операцию" за пределами банковской системы подкрепляется повсеместной практикой. Разве любая торговая сеть не напоминает банк?
Разве не ведет она лицевых счетов по клиентам, магазинам, поставщикам и покупателям? Сети, почти как банки, даже выпускают свои пластиковые карты, это ли не расчеты по счетам? Разве запрещено частнику возить наличные деньги? Разве криминализированы расчеты наличными между юридическими лицами? Нет!
Еще одна простая иллюстрация разницы между "банковской операцией" и аналогичной, совершаемой обычным юрлицом. Если у настоящего банка отбирают лицензию, он перестает быть банком, но продолжает действовать как обычное юридическое лицо.
При этом бывший банк продолжает и без лицензии, но вполне законно вести все денежные счета своих клиентов, при необходимости открывает новые и продолжает производить любые расчеты, работает касса, содержимое ячеек не выбрасывается на помойку. Но при этом его операции уже не признаются "банковскими".
Банк без лицензии уже не банк, но его руководителей никто пока не догадался привлечь за якобы незаконную банковскую деятельность по открытию и ведению счетов и производству безналичных расчетов или за прием наличных у должников и выдачу наличных кредиторам, например зарплат.
Нет, не может обычный коммерсант совершить "незаконную банковскую деятельность". Подпольные банки бывают только в детективах.
Экономическая теория запрещает их существование даже в воображении полиции. Не надо путать банки с подпольными ростовщиками, которые процветают в криминальной среде. Но и они не выдают кредитов, не создают и не перераспределяют деньги, они выдают коммерческие займы из своих денег, но это принципиально не банковская операция.
Такие займы имеет право выдать любое лицо и без эпитета "подпольный". При этом заимодавец не может не вести в своем бухучете счетов по выданным займам.
Могут существовать подпольные тотализаторы, даже подпольные криминальные "общаки". Но все они не способны делать деньги "из воздуха" или перераспределять чужие средства, как коммерческие банки, и потому их "деятелей" нельзя покарать за незаконную банковскую деятельность.
По "двести десятой" статье, вмененной вместе со статьей о "незаконной банковской деятельности", появилась первая позитивная судебная ласточка - первый оправдательный приговор в отношении шести граждан, создавших "обнальную контору". Этот справедливый и законный прецедент создан в Тюмени.
Сделает ли эта тюменская "ласточка" весну для коммерсантов, которых по всей стране ловят и арестовывают вместо настоящих мафиози? Хотелось бы надеяться, что этот пример не останется единичным, а Пресненский суд благополучно решит судьбу по "делу многодетных".
Федор Куприянов, адвокат, кандидат юридических наук, доцент:
- Действительно, финансовые операции обычных организаций никак не могут считаться "банковскими", так как принципиально не влияют на функционирование единой денежной системы страны.
Стоит отметить, что по делу, рассматриваемому в Пресненском суде, не проходят денежные средства, имеющие криминальное происхождение, подсудимым вменяются якобы незаконные операции с собственными средствами заказчиков обналичивания.
Свобода заказчиков распоряжаться своими средствами защищается Конституцией. И это серьезное юридическое препятствие для криминализации любого обналичивания и даже для вывода собственных некриминальных денежных средств за рубеж.
Представляется, что законодатель должен внести коррективы в статью Уголовного кодекса о "преступных сообществах", чтобы "варварские" сроки не грозили предпринимателям, даже если они действительно нарушили какие-то важные подзаконные акты.
Хотелось бы, чтобы со своей стороны и Верховный суд, обобщив судебную практику, уже сегодня использовал свое право установить границы применения "двести десятой" и разъяснить судам истинные принципы банковской деятельности.
При развитии событий, негативном для подсудимых, мог бы не остаться в стороне и Конституционный суд. Именно он способен констатировать несправедливость предусмотренного по "двести десятой" наказания, равного по нижнему пределу - как за нарушение "бумажных" правил, так и за множественные убийства сообществом киллеров или наркобаронов. Но уже сейчас ничто не мешает прокурору, обвинителю по "делу многодетных" в судебном процессе отказаться от обвинения, вернувшись к позиции высшего звена собственного ведомства годовой давности.