Что даст Национальная система качества продуктов?
- По сути власть ставит перед собой качественно новую задачу: от первого этапа - накормить население страны (количественно, пусть и не всегда правильными продуктами) - мы переходим ко второму: народ должен иметь возможность выбрать между натуральными продуктами и суррогатами. На полках магазинов, к примеру, полно сгущенки, сделанной вовсе без молока (в состав идут более дешевые растительные масла). Государство контролирует только безопасность еды (нормативы закреплены в техрегламентах), а качество остается делом добровольным. В лучшем случае вы не отравитесь купленной колбасой, но при этом никто не обязывает производителя делать ее из мяса. По нынешним нормативам достаточно положить туда жир и шкурки. Не регламентируется также цвет, вкус и аромат продуктов.
То есть сгущенку запретят делать без молока, а колбасу без мяса? И соответственно продукты подорожают в несколько раз?
- Качественные продукты действительно стоят дороже. Но вопрос не столько в цене, сколько в выборе. Человек должен знать, что он покупает. Вряд ли кто-то кому-то запретит делать колбасу из сои с улучшителями вкуса, но тогда она и называться должна как-то по-другому - не колбасой. По статистике, сливочное масло, сгущенка и молочные сыры наиболее часто подвергаются фальсификации. В отдельных регионах каждый третий взятый на пробу продукт поддельный. А в Свердловской области (данные Роспотребнадзора за 1-е полугодие 2015-го) в 43,4% проб молочный жир был заменен жирами немолочного происхождения. Примечательно, что годом ранее доля суррогатов в этом регионе была вдвое меньше.
То есть проверять нужно чаще?
- Не уверен. С каждым годом растет не только количество проверок Роспотребнадзора (в 2014-м их было 87 450 против 56 869 в 2013- м), но и их качество (совершенствуются лабораторные исследования). Но это не спасает ситуацию. Не может же проверка прийти в каждый магазин. Решать проблему надо в комплексе. Как один из вариантов: владельцы торговых сетей должны взять часть ответственности за качество продуктов на себя. Ведь что сейчас происходит? Производитель мяса получает сертификат, а затем сдает образец на пробу раз в три месяца, на основании чего и поставляет продукцию в магазин. Свой ли образец он сдал на проверку, соответствуют ли остальные образцы требованиям безопасности, никто не знает. Магазин выключен из цепочки ответственных, за исключением тех случаев, когда продукт неправильно хранили. Мне кажется, было бы правильно как минимум для крупных торговых сетей открывать собственные лаборатории и хотя бы выборочно проверять продукцию.
Лаборатория - это дополнительные затраты, которые в конечном счете все равно лягут на покупателя.
- Согласен, собственные лаборатории удовольствие не из дешевых, но при этом ценник не обязательно должен расти. В октябре Центросоюз РФ открыл в Москве и Мытищах четыре пилотных гастронома с собственной лабораторией при Российском университете кооперации. Цены в них на уровне среднего супермаркета. При том, что продукцию мы берем у малых предприятий-переработчиков, у фермерских хозяйств и с личных крестьянских подворий. Это, кстати, один из способов, как повысить качество продуктов в городских магазинах. Ведь малым сельхозпроизводителям, которые не работают в режиме промышленного производства, нет смысла поступаться качеством ради объема.
Больше половины мяса, молока и овощей в России производится на личных подворьях, но непосредственные производители - крестьяне - не могут попасть в супермаркеты и на рынки крупных городов. Объемы не те. Перекупщики забирают себе до 70% прибыли. Подчас урожай вообще некуда деть. В отдаленные села ради трех литров молока и десяти ведер яблок никто, кроме нас, не хочет ехать. Мы даем возможность дополнительного заработка миллиону человек. В 2014 году кооператоры закупили у населения сельхозпродукции на 24 млрд руб., это 70 тыс. т мяса, 251 тыс. т молока, 64 тыс. т картофеля, 70 тыс. т овощей, 44 тыс. т плодов. В 13 тыс. сельских магазинов (по сути в каждом третьем) открыты пункты приема продукции. Но если говорить об импортозамещении как о государственной задаче, то здесь требуются более существенные вливания. Пока же одной из немногих мер поддержки потребкооперации на федеральном уровне остается субсидирование процентной ставки по кредитам сроком до года на закупку отечественного сельхозсырья для первичной и последующей его переработки. Теоретически мы можем получать еще и гранты на развитие материально-технической базы. Однако из-за особенностей оргструктуры потребительских обществ в 2015 году на них могли претендовать только 3 из 3000 потребительских обществ.
Что тормозит развитие потребкооперации?
- Незаконный вывод имущества в регионах. Это было массовым явлением в конце 1990-х и начале 2000-х. Мы последовательно все это возвращаем в собственность региональных союзов. Только за последние два года удалось вернуть пайщикам более 50 тыс. кв. м земли, около 100 тыс. кв. м складов, офисов и производственных мощностей, которые так необходимы им сейчас для выполнения задачи импортозамещения. Работа продолжается: наши обращения рассматриваются в правоохранительных органах Воронежской, Новосибирской и Нижегородской областей, Пермского края. В Новосибирской области по факту отчуждения имущества облпотребсоюза заведено уголовное дело. По нашим предварительным подсчетам, ущерб от действий председателя и его команды в этом регионе превысил 400 млн руб.
В России 3000 потребительских кооперативов (4 млн пайщиков), которые не только выжили, но развиваются, а в отдельных регионах, например в Чувашии, они формируют до 65% районных бюджетов. Но в отсутствие господдержки на федеральном и региональном уровнях их потенциал не раскрыт. Мы могли бы в разы увеличить как общий объем деятельности потребкооперации (243 млрд рублей в 2014 году), так и объем кооперативной промышленности (21 млрд рублей в 2014 году). Пока же из-за особенностей оргструктуры (все направления от торговли до производства развиваются в рамках одного юрлица) потребкооперация почти полностью выпадает из всех программ господдержки. Такие пробелы в законодательстве нужно убирать.