Насколько я знаю, картины из коллекции ЕМИИ выезжают за границу регулярно?
Никита Корытин: Наша коллекция русского авангарда одна из самых значимых среди региональных музеев и востребована всегда. Вещи из нашего собрания участвовали в большинстве крупных выставок, которые прошли в Европе в последние годы. Естественно, флагманами там были Русский музей, ГМИИ имени Пушкина, Третьяковка, но есть еще ряд региональных музеев, среди них и наш, которые постоянно привлекаются для таких проектов.
Художник Миша Брусиловский рассказывал, как екатеринбургская коллекция авангарда хранилась до 80-х годов - в подвале музея, в рулонах, которые директор музея натурально попирал ногами: "Вот они у меня где, эти авангардисты!" Надо полагать, вы относитесь к этим работам по-другому?
Никита Корытин: Это очевидно. Мы прекрасно осознаем их значимость. К сожалению, пока российский зритель, в отличие от западного, склонен недооценивать авангард как явление. Понятно почему: в советское время существовало более чем пренебрежительное отношение к авангарду, о котором вы говорите, и любовь к этому искусству не развилась должным образом.
Тем не менее коллекция выжила.
Никита Корытин: Многие вещи к нам попали напрямую из мастерских художников, минуя всевозможные окольные пути - перекупки, перепродажи, перемещения. Это работы с идеальным провенансом (происхождением), что очень важно для выставок в солидных музеях Европы. Провенанс наших картин предельно ясный и прозрачный, что, конечно же, сказывается на востребованности коллекции.
С конца 80-х екатеринбургский зритель эти полотна почти не видел: начиная с выставки в Финляндии, они "гастролировали" практически все время. В прошлом веке выгода от выездных выставок для музея сводилась к загранкомандировкам его руководителей. Изменились ли условия сейчас?
Никита Корытин: С тех пор как я приступил к работе, мы отказываемся от подобных предложений. Это более чем странный подход, невыгодный музею по многим причинам. Прежде всего не стоит оголять экспозицию. Кроме того, важна экономика, поэтому мы всегда настаиваем на других отношениях: руководящий состав никуда не едет, но музей получает компенсацию, размер которой - предмет переговоров.
В позапрошлом году в галерее Тейт в Лондоне екатеринбургские картины посмотрели 150 тысяч зрителей, в Амстердаме - 280 тысяч, 120 тысяч - в Дюссельдорфе. Зависит ли сумма в договоре от числа посетителей выставки, количества проданных билетов?
Никита Корытин: Нет, она зависит от статуса принимающей стороны, от ее готовности к расходам, масштаба выставки. Например, одним из самых дорогих проектов последних лет по русскому авангарду стала выставка "От Шагала до Малевича" в Монако, в Гримальди Форуме: за предоставление наших картин мы получили очень достойную компенсацию.
Можете назвать хотя бы порядок сумм, которые музей зарабатывает на таких мероприятиях?
Никита Корытин: Наша компенсация за текущую выставку в Венгрии - пятизначное число в евро.
А кто оплачивает доставку картин и страховку?
Никита Корытин: Существует негласное музейное правило: все расходы берет на себя принимающая сторона. Просишь выставку - будь готов к оплате ста процентов издержек. Самый существенный блок расходов - это упаковка работ музейными материалами, включая изготовление специальных, под каждую картину, ящиков, а также транспортировка в особых климатических фургонах со смягченной подвеской.
Во сколько оценивают страховщики екатеринбургскую коллекцию авангарда?
Никита Корытин: Думаю, что в миллионы евро, причем, наверное, процентов десять от общей стоимости - это Малевич.
Перевозка картин с Урала получается довольно длительной.
Никита Корытин: Например, в Монако наша машина шла больше недели. Проехали по России, прошли таможню, предъявив массу документов. Далее нужно пересекать границы только тех государств, которые имеют соглашение с РФ: через отдельные страны наши культурные ценности мы возить не можем из-за дополнительного риска, так как там имущество России может быть арестовано в пользу Ходорковского (по решению Гаагского суда о взыскании 50 миллиардов долларов с России в пользу бывших акционеров ЮКОСа. - Прим. ред.).
Условия экспонирования обговариваются заранее?
Никита Корытин: Они стандартные. При согласовании любой музей присылает документ, который называется facility report, где имеются сведения о музейном оборудовании, температуре, влажности в выставочных залах, организации охраны и так далее. Это серьезная бюрократическая работа.
Похоже на организацию обычных гастролей, только там такой отчет называется райдером.
Никита Корытин: Я думаю, что организовать гастроли несопоставимо проще, нежели подготовить выставку. Потому что там участвуют люди, с которыми все можно решить, а у нас - ценности, с которыми не договоришься, остается только выполнять необходимые требования.
Эти требования вы и определяли в течение года переговоров по венгерской выставке?
Никита Корытин: Не только. Прежде всего мы договаривались об удобных сроках, которые зависели от наших предыдущих и последующих проектов. Затем месяцами согласовывали документы в министерстве. Это нормальные сроки, для подготовки такого проекта и требуется около года. Некоторые выставки мы планируем за два-три года: поскольку произведения востребованы, мы не всегда готовы их предоставить.
Куда картины поедут из Венгрии?
Никита Корытин: В Национальной галерее выставка продлится до мая. Затем скорее всего дадим полотнам возможность отдохнуть дома, поскольку долго возить их нельзя, с ними должны поработать хранители и реставраторы. Разве что через год…
А каково сейчас "состояние здоровья" коллекции екатеринбургского музея?
Никита Корытин: Если бы были малейшие сомнения в сохранности, ни одна вещь не выехала бы - реставрационный совет не выпустит.
Справка "РГ"
Одна из самых значимых коллекций русского авангарда (Малевич, Кандинский, Родченко, Лисицкий, Гончарова, Ларионов и другие) "застряла" в Екатеринбурге в 1920 году. В то время Наркомпрос решил нести революционное искусство в глубинку и отправил по стране передвижную выставку с самыми актуальными, только что с мольбертов, работами. Согласно идее Кандинского о том, что провинция нуждается в музеях передового искусства, 42 полотна остались в Екатеринбурге. Увлечение властей авангардом быстро миновало, но картины, к счастью, инвентаризированные, избежали уничтожения. Их упрятали в запасники, где они хранились свернутыми в рулоны до середины 1980-х годов. Выдающимся екатеринбургским реставраторам удалось спасти коллекцию.С конца 80-х авангард из собрания Екатеринбургского музея изобразительных искусств пользуется огромным спросом, он объехал полмира. До сих пор полотна участвовали в коллективных выставках с другими музеями, экспозиция в Будапеште - первый "сольной" опыт. В Венгрии покажут ровно ту передвижную выставку, которую 95 лет назад организовали корифеи русского авангарда, отобрав наиболее выдающиеся, по их мнению, работы, чтобы показать всю многоликость авангардного движения, чтобы советские люди узнали, что такое неопримитивизм, кубизм, кубофутуризм, абстрактный экспрессионизм, супрематизм и конструктивизм.