70 лет назад Уинстон Черчилль произнес фултонскую речь

Холодная война разгорелась в немалой степени  из-за того, что Запад и Советский Союз неправильно оценивали намерения друг друга. Каждая из сторон считала, что другая проводит в жизнь тщательно разработанный дьявольский план раздела мира. Декларативные заявления принимали за уже разработанный оперативный план. И тут же принимались ответные меры. Чем больше одна сторона верила созданному ей же образу другой стороны, тем сильнее становилась взаимная враждебность.

Фултон так и остался маленьким городком в штате Миссури, родном штате президента Трумэна. Главная достопримечательность - Вестминстерский колледж, куда в марте 1946 года президент США Гарри Трумэн привез Уинстона Черчилля.

Старомодный аристократ

Его семья поколениями давала Англии государственных деятелей и солдат.  У него никогда не было времени на серьезный анализ. Он был блистательным импровизатором, человеком неожиданных идей и стремительных действий.  Его не пугали трагизм и кровь войны. Его характер закалился в борьбе, когда выбор был простым: убей или тебя убьют.

Черчилль жил идеалами исчезнувшей Британской империи. Иногда вел себя как выдающийся государственный деятель, иногда как большой ребенок. У Черчилля легко зарождалась эмоциональная  привязанность к тем, с кем ему приходилось сотрудничать, временами даже к Сталину.

25 мая 1945 года на аудиенции у короля он подал в отставку как премьер-министр кабинета военного времени. Король поручил ему провести выборы, которые назначили на 5 июля.  Черчилль, находившийся в ореоле славы, рассчитывал на победу. Но  победили лейбористы,  обещавшие создать государство всеобщего процветания.

Черчилль казался сломленным человеком, бледной тенью великого лидера. Он привык к тому, что его появление на публике вызывало неподдельный энтузиазм. После разгрома Франции летом 1940 года его голос был единственным оружием англичан, оставшихся один на один с нацистской военной машиной. Когда он выступал по радио, все так внимательно вглядывались в громкоговорители, будто могли каким-то чудом разглядеть его лицо.  После капитуляции Германии он признался: без войны стало скучновато. Ощущение опасности гальванизировало его мысль, пробуждало в нем жажду действий.

Его уговаривали уйти из политики. Но он следил за той драмой, которая разворачивалась на просторах разрушенной  Европы. И отказался удалиться на покой.  

В Фултон Трумэн и Черчилль приехали на поезде. Черчилль был в отличном настроении. Перед ужином выпил пять порций скотча. Утром 5 марта он внес последние исправления в свою речь, которую размножили на ротапринте. Послушать его собрались тысячи человек. Они с трудом разместились в спортивном зале колледжа.

- У меня нет ни официального поручения, ни статуса для такого рода выступления, и я говорю только от своего имени, - так начал свою речь Черчилль. -  Мы не можем закрывать глаза на то, что свободы, которыми пользуются граждане во всей Британской империи, не действуют в значительном числе стран. В этих государствах простые люди находятся под властью полицейских правительств. В наши обязанности не может входить насильственное вмешательство во внутренние дела стран, с которыми мы не находимся в состоянии войны. Но мы должны неустанно и бесстрашно провозглашать великие принципы свободы и прав человека.

В Ялте в феврале 1945 года Сталин, Черчилль и Рузвельт установили рубеж, на котором должны были встретиться наступающие советские войска и войска союзников. После войны эта демаркационная линия превратилась в линию  раздела Европы. Сталин считал, что победитель в войне имеет  право  на  территориальные  приобретения. Он намерен был создать вокруг Советского Союза пояс дружественных государств. Все территории, на которые вступила Красная армия,  должны были войти  в  советскую сферу влияния. На Западе видели, что Сталин установил прокоммунистические правительства во всех странах, где была Красная армия, и что свободными выборами в Восточной Европе и не пахнет.  

- Никто не знает намерения Советской России и ее международной коммунистической организации и каковы пределы, если таковые существуют, их экспансии, - продолжал Черчилль. - Я глубоко восхищаюсь доблестным русским народом и моим  товарищем военных лет маршалом Сталиным. Мы понимаем, что России необходимо обеспечить безопасность своих западных  границ, устранив любую возможность германской агрессии. Мы рады, что Россия заняла законное место среди ведущих мировых держав. Мы приветствуем ее флаг на морях. Но я не могу не сказать о  том, что происходит в Европе. На мир, озаренный победой союзников, пала тень.

Понятие "железный занавес" Черчилль впервые употребил не в Фултоне, а раньше, в письме президенту Трумэну 12 мая 1945 года: "Железный занавес опустился над их фронтом. Мы не знаем, что за ним происходит". Но письмо прочитал один Трумэн, а фултонская речь прогремела на весь мир:

- От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике железный занавес опустился на наш континент. По ту сторону занавеса все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы - Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест и София. Все эти знаменитые города и их население оказались в советской сфере… Почти все эти страны управляются полицейскими правительствами, в них нет подлинной демократии… Это явно не та свободная Европа, ради которой мы сражались.  Я не верю, что Советская Россия жаждет войны. Она жаждет неограниченного расширения своей власти и идеологии. Из того, что я наблюдал в годы войны, я заключаю, что наши русские друзья и соратники ничем не восхищаются больше, чем силой, и ничего они не уважают меньше, чем слабость, особенно военную слабость.

Историю холодной войны принято отсчитывать от фултонской речи Черчилля, хотя в реальности она началась раньше. Вот главный вопрос: холодная война была неизбежной?

Что мир потерял со смертью Рузвельта

12 апреля 1945 года на теплых источниках в штате Джорджия от кровоизлияния в мозг скончался президент Соединенных Штатов Франклин Делано Рузвельт. Ему было всего 63 года. Подписывая срочные бумаги, он пожаловался на невыносимую головную боль. И рухнул на пол.

Американского посла в Москве Аверелла Гаррина привезли к Сталину.

"Он встретил меня скорбным молчанием, - вспоминал Гарриман, -  и не отпускал моей руки секунд тридцать…

-  Президент Рузвельт умер, - сказал Сталин, - но дело его должно быть продолжено. Мы окажем президенту Трумэну поддержку всеми своими силами".

Сталин связывал с Рузвельтом немалые надежды. Судьба послевоенного мира во  многом зависела от позиции президента Соединенных Штатов.  Рузвельт  считал,  что после войны предстоит создать систему коллективной безопасности, избегая соперничества среди победителей. Рузвельт говорил, что после войны останутся четыре полицейских, которые будут следить за остальными странами - Англия, США, Советский Союз и Китай. Этим четырем странам только и будет позволено иметь оружие.  

К американскому президенту в Москве относились заметно  лучше,  чем  к Черчиллю.  В военные годы выступления Рузвельта печатались  в советской прессе и комментировались самым благоприятным образом.

"Сталин чувствовал себя с президентом вполне комфортно - считал Гарриман. -  Сталин обращался с президентом как со старшим, всячески стараясь понять, что у него на уме. Мысли Рузвельта ему, очевидно, нравились, он относился к президенту с особым почтением и уважением".

Рузвельт верил, что накал напряженности можно снизить с помощью доброй воли, и у него это получалось. Если бы Рузвельт еще пожил, возможно, накал и масштабы холодной войны были бы меньшими. Но мастер очаровывать людей и находить компромиссы Франклин Делано Рузвельт ушел в мир иной. Знакомого Сталину и симпатичного ему президента сменил вице-президент Гарри Трумэн, который не имел опыта в международных делах и презирал безбожный коммунизм.

Если бы Сталин поехал в Америку

В Москве были крайне недовольны речью Черчилля. Трумэн тут же пригласил Сталина в Америку и обещал, что ему будет предоставлена такая же возможность обратиться к американцам.

- Я бы с удовольствием посетил Соединенные Штаты, но возраст берет свое, - ответил послу Сталин. - Врачи говорят, что я не могу совершать далекие путешествия и должен соблюдать строгую диету. Я напишу президенту и объясню, почему не могу принять его приглашение. Человек должен беречь свои силы. Президент Рузвельт был человеком долга, но не берег силы. Если бы он это делал, был бы жив и сейчас.

Трудно сказать, что бы произошло, если бы Сталин принял приглашение Трумэна и отправился за океан. Впоследствии на Хрущева и Брежнева поездки в Америку производили сильнейшее  впечатление. Личное знакомство  с Соединенными Штатами, с американским образом жизни, с американцами немало способствовало снижению напряженности. Но Хрущев и Брежнев были людьми иного поколения. И по характеру иными. Они хотели общения с людьми.

Сталин был кабинетным вождем. Он и по собственной стране не ездил и потребности такой не ощущал. Редко выступал, общался с узким кругом доверенных лиц. Возможно, и в Вашингтоне он бы просидел все дни в советском посольстве, покидая его только для переговоров. Ничего бы не увидел и своего отношения к американцам не изменил.

После встречи  в Тегеране президент Рузвельт был чрезвычайно удивлен, увидев, как плохо Сталин информирован о политической ситуации в Соединенных Штатах. Советский вождь получал массу детальной информации от своих дипломатов, но они рисовали неверную картину жизни западного общества.

А на Западе плохо понимали советскую жизнь. Один из иностранных корреспондентов в Москве заметил:

- Нет специалистов по Советскому Союзу, есть только разные степени непонимания.

Война идеологий

Холодная война в любой момент могла перерасти в горячую. Несколько раз мир стоял на грани ядерного конфликта. Градус конфронтации повышался с каждым часом, и некогда было раздумывать, и на удар хотелось отвечать ударом, и все вокруг требовали жесткости и принципиальности - "не отступи, не смалодушничай!", и уже генштабисты раскладывали на столе свои карты, и военные властно отодвигали политиков в сторону. Может быть, только счастливая случайность да крепкие нервы некоторых национальных лидеров спасли нас от ядерной войны.

Многим историкам сегодня холодная война видится как трагедия, которую невозможно было избежать: дело в извечном геополитическом противостоянии России и ее западных соседей.  Таков был расколотый национальными и блоковыми интересами мир, потому не так сложно было вскоре после второй мировой соскользнуть в новое противостояние. Есть иная точка зрения. Большевистская революция была сама по себе провозглашением холодной войны, потому что ставила целью мировую революцию. За месяц до фултонской речи, 9 февраля 1946 года, Сталин выступил перед избирателями на выборах Верховного Совета СССР.  Он предупредил, что коммунизм и капитализм несовместимы, поэтому война неминуема...

Это была война идеологий. Археологические исследования идеологических развалин открывают неприятную истину: семена страха, предубеждений и ненависти к окружающему миру прорастают вновь и вновь. Запасы злобы и вражды  стратегического значения переходят от одного поколения к другому. От этого наследства не спешат отказываться. Как заметил немецкий писатель лауреат нобелевской премии Гюнтер Грасс, хотя уже  нет  "железного  занавеса",  он все равно еще отбрасывает тень. Словно в каком-то смысле мы и в самом деле обречены вновь и вновь возвращаться в те времена.

Между тем

В 2007-м году в Москву приезжала внучка Уинстона Черчилля Силия Сандис, снимавшая фильм "Лев и медведь" об отношениях своего деда со Сталиным. И на утверждение  о том, что именно речь Черчилля в Фултоне положила начало холодной войне, ответила так:  

- Это не было началом. Черчилль сказал то, что думал, что было ослепительно очевидно для многих. Дед еще до окончания войны знал, что история будет двигаться в таком направлении. И это его печалило, угнетало. Вспомните, что произошло уже после Тегерана-43 на конференции в Ялте, где его как бы отодвинули в сторону. Возможно, больше всего в жизни он сожалел о том, что так и не увидит окончания этой "холодной войны". Он был бы счастлив, если бы события в мире пошли иным чередом, но... Да и речь в Фултоне я не считаю чем-то уж таким особым. Просто президент Трумэн попросил деда выступить. И он выступил с тем, что у него действительно наболело.

Подготовил Николай Долгополов