Пейзажи "ядерной зимы" привез с Крайнего Севера новосибирский фотограф Андрей Шапран, его работы впечатляют, будоражат воображение, некоторых вгоняют в уныние, но никого не оставляют равнодушным.
Здесь, на берегу Чукотского моря, пурга - не явление, а постоянность. Может не прекращаться неделями. В любой точке слышен заунывный напев северного ветра, других звуков нет. Во всяком случае уже нет. Люди ушли отсюда, но следы их пребывания создали неповторимую среду, которая теперь живет своей жизнью. Словно сталкер Андрей собирал здесь бесценные артефакты - кадры "забытых" остатков пикника на обочине мира. Съемку можно назвать черно-белой. Хотя намеренно фотографии не обесцвечивались, Север сам по себе монохромен.
От белого снега к черным камням, о которые ударяются с грохотом мощнейшие волны: это завораживающие, невероятно стильные картины. Других цветов минимум, и все они остались от человека: бурая вывеска гостиницы "Полюс", занесенной по крышу в сугроб, синий борт брошенного самолета - красок действительно немного. И все же эти фотографии стали одними из самых ярких в проекте Шапрана "Крайние земли", который он ведет уже 10 лет.
- Еще в составе студенческих отрядов я регулярно ездил на север Якутии, Красноярского края, Томской области. Эти места по-своему притягательны. Хочется заглянуть за горизонт и рассказать людям о том, что находится вне зоны внимания "человека повседневного". В 2005-м была первая экспедиция на Южные Курилы, которая положила начало проекту "Крайние земли". Позже в эту серию вошли фото с Камчатки, Чукотки, из Якутии, Норильска, Дудинки, Таймыра, Ямала. Множество мест, которые по-разному раскрывают Север. В поселок Шмидта я прилетел, чтобы снимать историю о местном "медвежьем патруле", но белых медведей не было и пришлось переключиться на окружающую обстановку. Получилась совсем другая история, - рассказывает Андрей.
В этих землях вообще сложно говорить о чем-то заранее спланированном, они каждый раз могут или удивить со знаком плюс, если речь идет об уникальных пейзажах, людях, или преподнести весьма неприятный сюрприз.
По мнению Шапрана, фотография как искусство сегодня вызывает интерес лишь у ограниченного круга людей, а Новосибирск, если говорить о современной фотографии, и вовсе город тихого культурного застоя. Помощи как финансовой, так и организационной ждать неоткуда: Русское географическое общество ее не оказывало, редакции журналов и газет тоже не готовы раскошеливаться.
- Проблема северных экспедиций - в их невероятной дороговизне. Русский Север сегодня - одно из самых дорогих с точки зрения передвижения и существования мест на планете. И транспортная система там не приспособлена для индивидуальных передвижений. Я стал свидетелем эпизода, когда жительница Певека была вынуждена лететь в Анадырь через Москву. Дикость, учитывая, что есть прямой рейс "Певек - Анадырь". Но безучастное отношение местной авиакомпании ставит людей в беспомощную ситуацию. Мне в последней поездке пришлось 3 недели провести в ожидании вертолета, и это не рекорд. Однажды житель поселка Шмидта ждал борт 3 месяца. Такая транспортная "экстремальность" давно сделала местных жителей заложниками Севера, - говорит Андрей.
Подобные проблемы заставляют жителей северных поселков перебираться на материк. У многих там есть и жилье, и семьи, но кто-то просто не может бросить эти места, кого-то прельщают северные заработки. По словам Шапрана, деньги всегда были "мотором" жителей этих мест. Но как бы то ни было, вместо 17 тысяч человек, населявших поселок Шмидта во времена СССР, сейчас здесь живут не более трех десятков. Деньги заканчиваются - поселки пустеют. Но все же кто-то решает остаться. На одном из рейсов фотограф встретил женщину, которая бросила поселок Шмидта, уехала на материк, но не прожила там и года, решила вернуться.
- Я часто слышу от людей, не побывавших там, что Север - это земля мертвой природы. Белое безмолвие, как выразился Джек Лондон. Но штука в том, что природа везде живая. И там, вероятно, как нигде. Север - земли невероятных контрастов, другой энергетики и абсолютно иного восприятия мира. На основном пространстве распространен ландшафтный минимализм, но при этом ваши личные эмоции там будут просто зашкаливать, когда вы станете свидетелем шторма или пурги, - уверяет фотограф.
Хотя природа там действительно порой не то что сурова - жестока. После ухода армейского "контингента" на Мысе Шмидта осталось кладбище, и теперь людей хоронят исключительно в металлических контейнерах. Несколько лет назад местные попытались отвадить белых медведей от своего поселения - вывезли туши моржей в сопки. Но белые медведи на приманку не ушли. Зато из тундры пришли бурые медведи, даже более агрессивные. Они поели трупы моржей, а на следующий год взялись за человеческие останки на местном кладбище. Не слишком помогают и отстрелы животных - их становится меньше, но звериный вандализм не прекратился.
И все же эта "брошенная" земля живет, для этого ей вовсе не нужен человек. Мертвым выглядит лишь то, что он оставил после себя.