Киров с нами до сих пор - даже после всех переименований начала 1990-х только в России одних лишь улиц его именем названо несколько тысяч. В московском метро его бюст теперь размещается в переходе между станциями "Тургеневская" и "Сретенский бульвар", в месте загадочном, учитывая, что переименованная "Кировская", третья станция этой связки, став "Чистыми прудами", ничего "кировского" в себе больше не содержит. Примерно такая же история и с биографией - пишущих о нем авторов обычно интересует лишь последний день его жизни, 1 декабря 1934-го, когда 1-й секретарь Ленинградского обкома и горкома партии был застрелен в Смольном.
Между тем рассекреченные архивные документы и исследования историков сегодня позволяют восстановить облик реального Кирова, избавленного от мифологии как сталинского, так и хрущевского времени. Удачно примкнувший к большевикам только после октября 1917-го, он сделал впечатляющую карьеру при новой власти и после успешной работы в Баку в январе 1926 года как проверенный член сталинской команды был направлен в Ленинград, очищать "колыбель революции" от сторонников Зиновьева и Троцкого. С оппозицией справился во многом благодаря своей манере много и часто работать среди обычных питерских пролетариев, "в гуще масс". Этому правилу он не изменил и после своего избрания в 1930-м в Политбюро ЦК ВКП(б).
Несмотря на новый статус, до конца жизни Киров так и оставался именно ленинградским партийным вождем. Известный историк Олег Хлевнюк верно подметил, что члены Политбюро, управлявшие региональными парторганизациями, - Киров, Чубарь, Косиор, Петровский - занимались своими местными делами и в Москве появлялись эпизодически. И не был Киров ни "виднейшим соратником Сталина", как стали писать после гибели, ни лидером некоей мифической оппозиции на XVII съезде партии, о чем без реальных доказательств заговорили при Хрущеве, пытаясь выдать за реальность лихую частушку о том, как "Сталин Кирова убил в темном коридорчике". Часто важные решения, принимавшиеся опросом членов Политбюро, вообще обходились без подписи Сергея Мироновича - в большие кремлевские проблемы он по возможности старался не вмешиваться. Благоволивший ему Сталин на том самом XVII съезде в начале 1934-го попытался было перетащить его в Москву, но в итоге краткого рабочего конфликта вождей Киров настоял на своем и, получив новый пост секретаря ЦК, остался в Ленинграде выполнять планы второй пятилетки. Из Горького в Москву для исполнения намеченных для Кирова обязанностей пришлось срочно переводить Жданова.
Итак, "Великий гражданин", как назывался фильм Фридриха Эрмлера по мотивам биографии Кирова, появившийся в конце 1930-х, в реальной жизни излишним политическим весом не обладал. Трагедия 1 декабря 1934 года в Смольном стала возможна не в результате чьего-либо заговора, а по стечению двух главных обстоятельств - вопиющих недостатков охраны здания и порывистого характера самого Кирова.
До 1932 года вход в Смольный вообще был свободным, без каких-либо пропусков, а к декабрю 1934-го пропускная система была во многом декоративной. В бывшем институте благородных девиц работали 1829 человек, а благодаря пристройке в помещения обкома и горкома партии могли попасть из соседних корпусов и жители Дома крестьянина, и посетители грозной комиссии по делам лишенцев, и даже работники также смежного со Смольным свинарника для снабжения местных столовых. Особый подъезд для первых лиц Ленинграда охранялся не более строго - там на 1-м этаже умудрились поместить парикмахерскую, посещаемую кем угодно. Для входа на 3-й этаж, где работал Киров, достаточно было предъявить партбилет, а таковой у убийцы Леонида Николаева имелся. Любой попавший в помещения обкома и горкома ВКП(б) в Смольном мог беспрепятственно оказаться в районе кабинета Сергея Мироновича, у входа в его приемную. При такой охране теракт мог совершить не только подготовленный диверсант, но и неопытный мститель-одиночка, каковым и оказался Николаев.
Сам Киров охрану при себе терпел с трудом. Его ежедневный распорядок дня резко отличался от привычек Сталина - по ночам он не работал (максимум до часу ночи), в кабинете в Смольном проводил обычно только полдня, потом ездил на фабрики и заводы. Отметим, что Киров был одним из немногих советских вождей, не нуждавшихся в систематическом лечении и тяготившихся курортным отдыхом. Переехав из солнечного Баку на берега Невы, Сергей Миронович поражал окружающих своей всегдашней бодростью. Как вспоминал один из его спутников по охоте, "сам С.М. был очень здоров. Никогда не простужался, не боялся ни дождей, ни морозов".
Другой очевидец добавлял: "Отдыхать, ничего не делая, он не умел". Всякий выходной день "хозяин Ленинграда" стремился провести на природе - таким образом он научился восстанавливать силы. Вопреки новейшему мифу об особом пристрастии Кирова к обществу балерин и вообще красивых женщин, настоящей страстью его была охота, куда никаких балерин брать даже не думали, ибо путешествовать приходилось и в общем вагоне обычного поезда, разве что надвинув кепку на нос. Например, в январе 1933 года кировские трофеи и его самого мог увидеть обычный скромный пассажир: "Охота была настолько удачной, что С.М. был весь обвешан тетеревами. Когда мы вернулись в Ленинград, сошедшие с поезда пассажиры не давали на перроне прохода, обступили его и расспрашивали, где и как он охотился". На охоте креативный Киров входил в раж - целясь в утку, мог свалиться в воду с ружьем и в полной амуниции, а в 1932-м, торопясь проехать городскую черту Ленинграда на катере, распорядился плыть вопреки всем законам невского судоходства, после чего охрана Финляндского моста строго по инструкции открыла огонь. По словам свидетеля событий, "движение правостороннее, а мы подъехали под левый берег. С моста охрана начала стрелять. Одна пуля, вторая, потом закричали. Он говорит: - Ничего".
Судьба до поры до времени хранила бесшабашного партначальника, но как раз в роковом 1934-м охотиться после обретения им новых полномочий секретаря ЦК приходилось уже реже, даже несмотря на то, что в сентябре того же года в целях усиления безопасности Кирова в собственность его был оформлен новенький моторный катер "Ленинградец", оснащенный 600-сильным американским двигателем из штата Нью-Джерси и способный брать на борт сразу 25 человек. Как следует опробовать в деле новую технику времени не было, а пребывать в бездействии он не любил - и не потому ли пышущий здоровьем 48-летний мужчина вынужден был вместо привычной утиной охоты удовлетворяться обществом знакомой ему по Смольному Мильды Драуле, супруги Леонида Николаева. Тщательные исследования обстоятельств убийства Кирова, проведенные в последние годы, убеждают в том, что 1 декабря 1934-го роковой пистолет оказался в руках убийцы-одиночки, неудачника и ревнивца. Убийство потрясет всю страну, Сталин хладнокровно использует его в своих целях, наступят более суровые политические времена, которые быстро сотрут память о реальном Кирове.