Собственно, все, что в нем есть, - это невероятный талант создателей и душа - больная, искренняя, мятущаяся. Этого оказывается достаточно, чтобы на спектакль невозможно было попасть. Но этого мало, чтобы театральная общественность признала его за событие.
Спектакль называется "Обещание на рассвете". Поставлен Евгением Писаревым по одноименному роману Ромена Гари на сцене филиала театра имени Пушкина. Режиссер Алексей Кузмин-Тарасов. Режиссер-ассистент Елена Шумская.
А знаете что? Мне кажется, что мы разучились разглядывать талант, вглядываться в него, чтобы увидеть. Нам надо, чтобы он орал о себе, лучше по-эстрадному вопил. Камерность не в чести нынче. К слову сказать, театр имени Пушкина раньше назывался "камерный".
"Обещание на рассвете" - воспоминание сына о своих отношениях с матерью. Один из самых знаменитых романов культового, как принято говорить, писателя Ромена Гари. Анна Колчина делает инсценировку осторожно и бережно - кажется, что из романа не выброшено ничего. Анна Колчина никогда не получит никакой театральной награды, потому что она совершила невероятное: не выпячивала себя, старалась сохранить автора. Она - драматург, для которого первоисточник важней, чем собственные амбиции. Так, оказывается, бывает.
Сын вспоминает о матери. Художник Ася Скорик создает мир одновременно реалистичный и фантасмагорический, каким и бывает мир наших воспоминаний. Здесь все абсолютно реально, и при этом все превращается во все. Никаких тебе лазеров и модных нынче телеэкранов. Только фантазия художника, которая будоражит нашу фантазию.
Сын вспоминает о матери. Он - пожилой. Она - молодая. Я, пожилой уже тоже человек, когда воспоминаю свою удивительную маму, тоже вспоминаю ее молодой. Но то - в голове. И другое - на сцене. Пожилой сын и молодая мама. В этом есть какая-то надтеатральная, человеческая правда.
Андрей Заводюк играет как большой русский артист. Я настаиваю на этом определении. Не знаю, как кто, а я очень соскучился по театральной тайне. Чтобы смотреть на сцену и не понимать, как актер это делает. Потому что те великие, кого мне посчастливилось видеть на сцене, работали именно так.
Я смотрю на Заводюка и не понимаю, как это он - седеющий человек - вдруг на наших глазах превращается в мальчика или в подростка. Откуда вдруг в нем рождается невероятный темперамент или прорывается нечеловеческая боль? Как он это делает? На маленькой сцене перед носом зрителей? Как удалось ему через весь спектакль пронести и ненавязчиво показать нам, зрителям, это чувство вины сына перед матерью, которое есть в каждом из нас?
Александра Урсуляк играет то, что сыграть невозможно. Любой первокурсник театрального вуза объяснит вам со знанием дела, что любовь сыграть нельзя. А она играет! Без пафоса, без излишних сантиментов, без надрыва и мелодрамы мощно и по-настоящему играет... да не играет ни черта, проживает!.. всепоглощающую материнскую любовь. Ту самую любовь, которая держит сына на плаву всю жизнь и которая ощущается даже, когда мама уходит... Уж я-то, ежедневно вспоминающий свою Антонину Николаевну, знаю это очень хорошо.
Они ни разу не соврали. Андрей Заводюк и Александра Урсуляк. Ни разу не свалились в театральность. Ни разу не переиграли. Как у них это получилось?
Буду рад ошибиться, но, думаю, что им не дадут никаких театральных премий - уж слишком эти актеры настоящие, слишком непафосные. У нас таких не отмечают. Но зал в финале аплодировал стоя, смахивая слезы с глаз.
Ирина Петрова, Сергей Кудряшов, Алексей Воропанов. Дорогой читатель, зачем вы промахнули эти фамилии? Вернитесь. Прочитайте. Запомните. Каждый из этих актеров играет по нескольку ролей. И все - абсолютно точно. И потому они запоминаются. Мастера.
В филиале театра Пушкина Евгений Писарев поставил камерный спектакль про то самое главное, что когда-то - я помню эти времена! - особенно ценилось в театре и что сегодня, увы, встречается куда как редко. Про людей. Про ту самую жизнь человеческого духа. Про глубину человеческих отношений и их ценность. Про страсти, обретения и потери, казалось бы, обыкновенных людей, которые на самом деле и есть самые необыкновенные.
Но чтобы это понять - в них надо вглядеться. Сначала театру, а потом и нам - зрителям.
Основатель Камерного театра Александр Таиров утверждал, что формализм - это плохо, а форма - очень хорошо. Мы живем с вами в эпоху формального театра, из которого напрочь исчезла тайна, в котором большинство режиссерских ходов не только понятны, но и просчитываемы.
И потому так дороги редкие постановки, где властвует форма. В которых режиссеру удается создать свой мир, со своими - да, таинственными, но при этом абсолютно логичными законами.
Пусть "Обещание на рассвете" в пушкинском не получит премий. Но ничто не мешает ему получить нашу зрительскую любовь.