Концерт в зале ЦДХ начался с поэзии. Погас свет и с экрана пожилой человек, в котором узнавался поэт Анри Волохонский, соавтор-иронист песен питерских рокеров, хриплым голосом прочел перевод английской песенки "Бабушка Рози, подох наш старый гусь", сопроводив ее короткой лекцией про гусей. Как выяснилось, это и был уже новый альбом "Гроза".
Обэриутский абсурд на концерте закончился федоровским романсом "Душа не ведает судьбы" - и так, наконец, началась музыка. Это было первое публичное исполнение нового альбома, и концертный зал ЦДХ одним из первых осознал, что надчеловеческие, апокалипсические мотивы Островского вполне ложатся в федоровское понимание рок-романса. "Как донской-то казак вел коня поить" - кому, как не Федорову было придумать новейшую музыкальную версию казачьей песенки Кудряша из "Грозы", правда, хриплым драматическим рыком исполненную?
Через несколько номеров мы услышали "Среди долины ровныя на гладкой высоте" (ее в "Грозе" поет Кулигин). Федоров взялся написать свою музыку и на текст классического романса Мерзлякова - и это один из главных номеров альбома и концерта. Торжественно-тоскливые строки получили совершенно трагедийное музыкальное сопровождение, в котором были паузы и интервалы вполне лед-зепеллиновского свойства. Свое потрясение услышанным, вполне равным классическому, зрители выразили оглушительной овацией - и пока она длилась, Федоров, обессиленный 10-минутными эмоциями, висел на гитаре, словно из него выкачали воздух...
В программу вошли еще несколько федоровских песен с альбома: абсолютно скоморошья по ритму и удали "Удавил-придушил", вальсок "Сотворение мира", а также фортепианных пьес Волкова - они привнесли новую струю и в старые песни, исполняемые дуэтом на концертах. И струя эта оказалась вполне себе грозовой. Прибавилось атональных вариаций с целым ворохом долбящих контрабасных пиццикато в хард-роковом "Червяке", аукцыоновская "Голова-нога" засбоила в эмоциях, настроения ее героя начали резко меняться с жары на холод, поэтому "Холода" стали совсем отчаянными, страшными, горькими и - нескончаемыми.
Концерт вышел не вполне концертом, у Федорова-Волкова и в принципе песни всегда не просто песни, а выплеснутые наружу непридуманные внутренние переживания, которые удается оформить в ноты и слова, но тут-то речь шла об альбоме-драме по Островскому, сюжет которой, что и говорить, к оптимизму не располагал.
И концерт тоже стал драмой: в эпилоге своей "Грозы" Федоров абсолютно в настроении Катерины запел, а скорее даже застонал, знаменитое "Страшно умирать не хочется". А когда овации выгнали его, мрачного, "на бис", они с Волковым исполнили в честь героини пьесы гитарно-рояльную "Свечу" Хвостенко, длинную, тонкую, светлую.