Роберт Гэлбрейт. На службе зла
На русском языке вышел новый роман популярного автора остросюжетных мировых бестселлеров, известность которому принесли не только великолепно закрученные сюжеты, но и то, что под этим псевдонимом работает прославленная Джоан Роулинг.
История расследования тайны, за которой скрывается преступление, представляет собой череду сложных психологических зарисовок, в которых и люди сбрасывают первоначальные маски и обличья, и ситуации предстают совсем не такими, какими казались поначалу. Мало кто способен стоически переносить испытание трагедией. "Страйк не удивлялся ее гневу. Келси стала незапланированным добавлением к их беспорочному семейству. А теперь Хейзел обречена до конца своих дней носить в себе вину и скорбь, ужас и жалость, потому что ее сестра так и не переросла те причуды, что развели их в разные стороны".
Повествование о постоянном герое романов Гэлбрейта - Корморане Страйке, покалеченном ветеране одной из современных войн, - на сей раз превращается для всех основных действующих лиц в сражение с призраками собственного прошлого. Память о былом бессилии, о пережитых трагедиях, о недостойных называться людьми человеческих существах оказывается способна служить компасом в мире, где зло и жестокость гнездятся совсем рядом с безмятежностью. Но одновременно мороки былого способны затуманить рассудок и сбить с пути, ведущего к разгадке, вернуться на который будет очень трудно.
Стивен Вайнберг. Объясняя мир. Истоки современной науки
Известный физик, лауреат Нобелевской премии, в своей книге показывает непростой путь становления современной науки и объясняет, как те исследования, которые проводятся в настоящее время, берут свое начало столетия назад. Вайнберг делает упор на физику и астрономию, считая, что именно в них наука впервые обрела свою современную форму. Уделив внимание материи, поэзии, музыке и математике, древней науке и религии, а также попыткам измерения Солнца, Луны и Земли в Древней Греции, автор переходит к анализу развития науки в Средних веках, причем как в Европе, так и у арабов. Завершающая часть книги посвящена научной революции.
Современному человеку трудно себе представить, что всего пять веков назад множество споров вызывал вопрос об устройстве Солнечной системы, теории движения планет, позволяющей предсказать с достаточной точностью, где на небе можно будут в любой момент найти каждую планету. "Остается один вопрос: почему научная революция XVI и XVII вв. произошла именно в то время и в том месте? Объяснений этому предостаточно. В XV в. в Европе произошло множество изменений, которые подготовили основание для научной революции. Появились централизованные государства: во Франции - при правлении Карла VII и Людовика XI, в Англии - при Генрихе VII. Падение Константинополя в 1453 г. заставило греческих ученых искать пристанище на западе - в Италии и дальше. Возрождение повысило интерес к изучению мира природы, что привело к появлению высоких требований к точности древних текстов и их переводов. Изобретение печатного станка с наборным шрифтом сделало общение ученых более простым и дешевым. Открытие и изучение Америки укрепили уверенность в том, что древние многого не знали".
В тексте подробно рассказано о том, как были совершены многие великие научные открытия, о яростных научных диспутах и о том, что даже в Средние века, не говоря уж о древности, большинство людей и не задумывались о том, что создание науки (в современном ее обезличенном понимании) может стать отдельной целью, и человеческое любопытство не удовлетворится изучением очевидного мира, раздвигая границы неведомого.
Христиан Готлиб Генрих Гейслер. Быт и нравы русского народа на рубеже XVIII-XIX веков
В уникальном красочном издании собраны произведения известного художника и гравера, на которых запечатлены представители простого народа - извозчики, разносчики, уличные торговцы лубочными картинками, бондари, мастеровые, крестьяне, прачки и даже жених по дороге в баню в вечер перед свадьбой. Также описываются и демонстрируются самые распространенные ремесла того времени.
Автор обращает внимание, что "русские простолюдины обладают редкостным мастерством в изготовлении различных механических диковин. Просто удивительно, как они в этом преуспели!.. Со времени строительства прекрасного Исаакиевского собора среди здешних русских простолюдинов можно встретить весьма искусных каменотесов, в том числе и работающих с мрамором. Последние в свободное от работы время изготавливают всевозможные безделушки из финского мрамора и алебастра - настольные украшения, пирамиды, солнечные часы, пресс-папье и т.д., которыми они торгуют вразнос. В большинстве своем эти поделки изготовлены с немалым искусством и огромным усердием, так что их не стыдно выставить и в меблированных комнатах. Они будят добрые чувства в отношении своих изготовителей и позволяют вообразить себе, чего бы те добились в иных условиях".
В альбоме рассказывается и о традиционных народных забавах - помимо, скажем, качания девиц на качелях существовало и такое забытое нынче занятие как подбрасывание гречневых пирожков - "гречневиков", выпекаемых из гречневой муки и имеющих форму усеченной пирамиды. Порой продавцы гречневиков устраивали для покупателей шутливое развлечение - подбрасывая по просьбе публики определенное число пирожков вверх и отсекая от каждого пирожка кусок.
Андрей Зорин. Появление героя: Из истории русской эмоциональной культуры конца XVIII-начала XIX века
Работать над этой книгой автор - доктор филологических наук, профессор Оксфордского университета - начал около тридцати лет назад. Значительная часть издания посвящена анализу жизни и творчества молодого поэта той эпохи, Андрея Ивановича Тургенева, и основана на дневниках, которые он начал вести в ноябре 1799 года. В них Тургенев вел разговор с собой об интересных для него темах, в том числе - движении собственных чувств и настроений, литературных и театральных впечатлениях.
Рассматривая индивидуальное переживание как проблемы истории культуры, ученый переходит к анализу персонажей августейшего театра, отмечая при этом, что сама коронация Екатерины II сопровождалась грандиозным маскарадом "Торжествующая Минерва", которое представляло аллегорию грядущего преобразования России и мира. В издании отмечено особое внимание российских властей, в том числе - двора и - в первую очередь самой Екатерины II к сценическому искусству, которое оказалось тесно связанным с ритуалом, поскольку аудитория театра образует особого рода эмоциональное сообщество.
"Как и Людовик XIV, Екатерина придавала театру особое значение. Она не ограничивалась такими традиционными формами патронажа, как щедрое финансирование, назначение высших сановников руководителями театральной дирекции и регулярное посещение представлений. Она осуществляла и непосредственное руководство театром: сама сочиняла нравоучительные комедии комические оперы и участвовала в их постановке, влияла на формирование репертуара и распределение ролей, определяла сложную систему доступа на различные спектакли и строго следила за благопристойностью аудитории". В практике придворного театра именно повышенная ритуализированность жизни императорского двора размывала, казалось бы, условный, но явственный барьер между сценой и залом.
Клод Леви-Стросс. Узнавать других. Антропология и проблемы современности
Впервые на русском языке издан труд выдающегося французского этнолога, социолога, этнографа, философа и культуролога, созданных им на основе нескольких лекций, прочитанных им в Японии. Знаменитый ученый обращается к проблемам взаимодействия различных этносов и, можно сказать, разных цивилизаций Земли, нарастающую значимость которых он уловил еще в конце прошлого века. Сейчас же важность вопросов, поднимаемых в книге, становится очевидной для многих.
Леви-Стросс пишет о последствиях колониальных захватов и ошибочной недооценке во все времена так называемых примитивных обществ и о том, какую роль их уцелевшие осколки способны сыграть в современном процессе познания: "…в отличие от специалистов по естественным наукам, мы не можем воспроизвести свой объект исследования, то есть общество, и заставить его работать в лабораторных условиях. Черпая данные из опыта обществ, выбранных по критерию наименьшего сходства с нашим, мы можем изучать людей, их совместную жизнедеятельность, чтобы попытаться понять, как действует человеческий ум в той или иной из множества ситуаций, обусловленных факторами истории и географии".
Причем в число этих факторов входит и взаимодействие с другими обществами, с той же европейской цивилизацией, что иногда дает удивительные результаты. В качестве примера исследователь приводит историю, как аборигены Новой Гвинее научились у белых играть в футбол, но создали принципиально другую схему чемпионата, в которой не бывает проигравших.
Брент Шлендер, Рик Тетцели. Становление Стива Джобса
Эта биография знаменитого бизнесмена и техно-новатора, в немалой степени повлиявшего на облик современности в той ее части, которая касается гаджетов, написана двумя авторами, причем один из них общался с Джобсом на протяжении четверти века. И он во вступлении вспоминает, как коллеги, узнав, у кого он собирается брать интервью, "посоветовали мне захватить на эту первую встречу бронежилет. Один из них сказал то ли в шутку, то ли серьезно, что беседа с Джобсом напоминает скорее боевую схватку, а не обмен вопросами и ответами".
Сложный характер компьютерного гения уже тогда был, да и потом остался всеобщей притчей во языцех. Впрочем, как отмечает Брент, среди айтишников того периода это свойство встречалось довольно часто. Намереваясь заняться чем-то более серьезным, нежели изготовление печатных плат в отцовском гараже, Джобс с изрядным трудом угомонил свой буйный нрав, и то лишь самую малость. "Стив вполне довольствовался образом критичного бунтаря, провидца, гибкого и стремительного Давида, сражающегося против тяжеловесного Голиафа (кем бы то ни был). Сотрудничество с "Большими Людьми" (если пользоваться терминологией Стива тех дней) было для него не просто проблематичным. Оно грозило столкновением…".
Зато он умел так страстно рассказывать о новых технологиях, что даже абсолютные непрофессионалы впадали в восторженный экстаз, "выслушав опус про трехметровый шнур питания". В книге уделено внимание не только подробностям появления культовых теперь гаджетов и, разумеется, частной жизни их создателя, но и нарисована масштабная картина стремительно наступавшей цифровой эпохи в целом.
Александр Лапин. Время жить
В новой книге известного писателя главные герои переживают, каждый по-своему, один из важнейших этапов в жизни любого человека. За плечами у них былой юношеский романтизм и потрясения, которые им довелось пройти вместе со всей нашей страной в конце прошлого века. А теперь наступает период подлинного осознания своего места в жизни, ответов на мучительный вопрос - зачем ты явился в этот мир?
Главный герой Александр Дубравин оставляет созданный при его активном участии столичный издательский дом и переезжает в провинцию, где ему приходится начинать жить и трудиться, конечно, не с нуля, но с новой страницы. Однако кроме дела, которое не без сложностей, но идет и развивается, есть и душа человеческая, поэтому особое значение обретают принципиально важные вопросы: "Кто такие русские? Как их определить? Огромная страна. И везде люди живут. И говорят по-разному. И одеваются. На Севере свои обычаи. На Кавказе - свои. А все считают себя русскими… Если человек считает себя русским, это уже факт, что он хочет им быть… Наверное, важно, чтобы он любил Россию. И что-то делал для нее".
Но ничуть не менее важным становятся и повседневное понимание, человечность, искренность, нетерпимость к подлости. В финале книги герои снова, как когда-то в юности, плывут по реке, и оказывается, что при всех жизненных испытаниях можно сохранить способность радоваться полноте жизни, красоте мира и всеобъемлющей любви.
Бахаре Сазманд. Навруз: праздник, объединяющий народы
Увлекательное и подробное исследование посвящено празднику Навруз, который издревле отмечается весной в Иране и прилегающих к нему странах Центральной Азии. Это и начало нового года, и день открытия сезона полевых работ, и особое семейное торжество, ради которого все стараются вернуться к родному очагу даже из дальних краев. Недаром по решению ООН с 2010 отмечается Международный день Навруз, призванный напомнить о значимости семейных уз и добрососедства.
"Навруз насчитывает множество важнейших составляющих, таких как прием гостей, посещение родственников и друзей, вручение и получение подарков, ношение новых нарядов, украшение праздничного стола "хафтсин", пожелания здоровья и радости…". Появление этого праздника принято связывать с именем легендарного царя Джамшида, который, как гласят предания, изобрел искусство мореплавания, огранки самоцветов, изготовления шелковых тканей, и эпоха его долгого правления была "золотым веком" всеобщего благоденствия.
С Наврузом также связаны многие легенды о более поздних и суровых временах. В них сохранены напоминания о взаимовыручке и тесной дружбе, о том, как в окруженном врагами городе люди собирали скудные запасы муки и вместе с последними горстями отсыревшей и проросшей пшеницы клали в общий котел, чтобы приготовить пищу для воинов, обороняющих крепость. Теперь в память о том люди накануне Навруза сообща готовят особое праздничное блюдо из проростков и муки. И на стол обязательно ставят свежую зелень пророщенной пшеницы как символ обновления природы.
Марина Степнова. Где-то под Гроссето
В сборник произведений известной писательницы, лауреата "Большой книги" за роман "Женщины Лазаря", включены проникновенные истории о незаметных людях, которых, как будто, сами стремятся не привлекать к себе внимания. Но виртуозно запечатленные в произведениях "малой формы" ситуации и переживания несут в себе глубокие и сильные чувства - любовь и горе, страх смерти и радость жизни. Надежды и мечты сменяются разочарованиями, случайные ошибки, будь то даже опечатка в письме, могут обернуться и крушением всей нехитрой жизни, и громадной удачей, о которой герой рассказа, аспирант-историк, невзначай перепутавший слова неродного языка, и грезить не осмеливался.
"Извещение на посылку принесли к новому году. Копотов, изумлённый, не верящий, долго перебирал драгоценные книги, всё не знал, куда их пристроить - как руки на первом свидании. Наконец составил стопкой у тумбочки, чтобы дотянуться даже ночью. Ни письма, ни открытки в посылке не было - пронесло, слава богу, спасибо бабулиной присказке. Не обратили. Не прочли…". Вот только удача, та самая опечатка, привлекшая внимание, и обеспечившая аспиранту не только необходимую литературу, но и приглашение на престижную работу, несет с собой одиночество - коллеги впадают в зависть, женщина цепляется за убогое, но привычное существование.
Каждый рассказ сборника несет в себе целый пласт жизни и эмоций, порой болезненных переживаний, напоминающих о том, что все вокруг живые, и именно понимание, доброта, сочувствие делают нас людьми.
Джудит Херрин. Византия. Удивительная жизнь средневековой империи
По мнению профессора лондонского Королевского колледжа, византийская культура является одним из воплощений исторической долговременности, пережившей превратности смены правительств, фасонов и технологических усовершенствований, и оформившись в виде бессрочного наследия, которое может одновременно сковывать и вдохновлять.
Оно и доказало свою способность поддерживать византийскую державу даже в самые тяжелые кризисы.и"Используя наследие римских технологий и богатый инженерный опыт Римской империи, византийцы продолжали строить акведуки, фортификационные сооружения, мосты и дороги, а также грандиозные конструкции, как храм Святой Мудрости - Св. Софии в Константинополе. Она до сих пор демонстрирует массивные стены VI в., увенчанные самым большим куполом из всех, строившихся до собора Св. Петра в Риме, появившегося тысячелетием позже... От Рима Византия также унаследовала развитую правовую систему, военные традиции. Это помогло ей прожить столь долгую жизнь...".
В книге уделено внимание и тому, какое значение для Византии имело величие ее столицы. Когда западные крестоносцы в 1204 году захватили Константинополь и правили в нем 57 лет, то мини-византийские империи возродились к жизни во множестве византийских городов. В том числе - в Трабзоне, где два брата Комнина создали небольшую державу. Возникла империя и в Никее, а Крит, до захвата его турками в 1669 году, сохранял в языке и религии, на иконах и в исторических хрониках византийское влияние. Так всё ли мы знаем о Византии? Увы, нет. Например, состав "греческого огня" - вещества, которое горело на воде, являвшийся в Византии государственной тайной, до сих пор до сих пор так и неизвестен.