Насколько распространен зацепинг и экстремальное селфи на железной дороге?
Николай Клюквин: Происшествия, случившиеся на железной дороге, относятся к непроизводственному травматизму, деления по зацеперам или селферам мы не делаем. За первый квартал было зафиксировано 63 таких случая. Из них 40 со смертельным исходом. В целом число происшествий снижается. Но дело не в статистике, за каждым таким происшествием стоит человеческая жизнь. И с этим нельзя мириться. Когда мы расследуем обстоятельства трагедии, понимаем, что причинами зачастую становятся желания побравировать или на полминуты сократить путь. Какие-то сиюминутные вещи, которые приводят к чудовищным последствиям.
Светлана Песковская: За 2016 год на территории оперативного обслуживания управления выявлено 12 несовершеннолетних правонарушителей, относящихся к неформальному молодежному движению зацеперов, и шесть взрослых лиц.
Зацеперы - это представители неформального объединения или желающие прокатиться без билета?
Николай Клюквин: По-разному бывает. Да, существуют какие-то сообщества, мы ведем с их представителями просветительские беседы, показываем фильмы. Многих ловим по четыре-пять раз. Наши службы уже предупреждены, как вести себя с такими деятелями. Перед отправлением поезда осматриваются, если зацеперов выявляют уже в процессе движения, то состав останавливается на ближайшей станции, нарушителей передают в отдел полиции.
Однажды на Московском вокзале был случай: зацеперы решили показательно залезть на "Сапсан", позвали блогеров, операторов, те вели съемку с крыши торгового центра. Предполагалось, что видео покажет, какие зацеперы молодцы, и продемонстрирует бреши в системе безопасности ОЖД. Охранники довольно быстро их выявили, сняли с поезда, доставили в отделение. Вместо провокации получился совсем другой ролик. Зацеперы были раздосадованы.
Что заставляет подростков заниматься зацепингом или забираться на опоры мостов ради красивой фотографии?
Сергей Горбатов: Причин деструктивного поведения у подростков достаточно много. Самые главные кроются в семье. При невнимании со стороны родителей или при гиперопеке подросток оказывается в ситуации, когда взрослые его не понимают, он чувствует себя чужим и ищет людей со схожими взглядами. Когда подростки вступают в какие-либо сообщества, они принимают их ценности и правила поведения, даже если это лежит за границами общепринятого поведения. И винить исключительно самих подростков я бы не стал. Они приспосабливаются к законам среды. Взять те же селфи. Таким образом дети пытаются показать себя, получить одобрение окружающих. Экстремальными фотографиями подростки пытаются повысить свой статус. Но селфи, зацепинг или паркур - это мода, через несколько лет такие увлечения перестанут быть популярными и сойдут на нет. Но, конечно, бороться с деструктивными проявлениями необходимо сейчас.
Можно ли как-то не допускать любителей опасных увлечений на объекты железной дороги?
Светлана Песковская: Управлением на постоянной основе проводятся оперативно-профилактические мероприятия. Например, в апреле в рамках операции "Каникулы" задействовалось порядка 250 сотрудников транспортной полиции. Всего было 11 сообщений о зацепинге. Помещено в Центр временного содержания несовершеннолетних и социальные учреждения 15 человек.
Например, недавно сотрудниками Санкт-Петербург-Балтийского линейного отдела выявлены несовершеннолетние зацеперы. Дети были замечены в районе железнодорожной станции Сосновая Поляна. На фото, опубликованных в социальных сетях, группа подростков находилась на электропоезде, зацепившись за последний вагон. В результате с последнего вагона электропоезда, следующего от Сергиево до станции Лигово, были сняты трое несовершеннолетних. Установлено, что зацеперами являются учащиеся одной из школ Красносельского района в возрасте 12-13 лет.
Какое наказание они получили?
Светлана Песковская: Родители несовершеннолетних нарушителей были привлечены к административной ответственности. Информация о юных правонарушителях передана в территориальные органы внутренних дел для постановки данных лиц на учет. В адрес школ, в которых учатся юные экстремалы, направлены представления.
Николай Клюквин: Штраф для взрослых нарушителей составляет всего 150 рублей. И это, кстати, очень серьезная проблема.
Светлана Песковская: В связи с участившимися трагическими случаями при нарушении правил поведения граждан на транспорте УТ МВД России по СЗФО и Октябрьская железная дорога - филиал ОАО "РЖД" обращались с законодательной инициативой в профильную комиссию по транспортному комплексу Законодательного собрания Санкт-Петербурга по поводу ужесточения ответственности за транспортные правонарушения.
Алексей Палин: Предлагалось радикально увеличить сумму взысканий для таких нарушителей. Штраф для зацеперов должен был увеличиться до пяти тысяч рублей, для тех, кто рисует граффити на объектах железной дороги, до полутора тысяч. Инициатива была поддержана в Петербурге и ушла в Госдуму, но принята не была.
Николай Клюквин: Увеличение штрафов было бы хорошей превентивной мерой, потому что сейчас во всех происшествиях по умолчанию виновата железная дорога.
Как это может быть?
Николай Клюквин: Вокруг железной дороги уже сформировался целый пул адвокатов, которые в случае трагедии подают иски на огромные суммы. Только за прошлый год мы заплатили единовременных пособий по потере кормильца на 14 миллионов. Это не считая ежемесячных выплат, которые получают иждивенцы. Железная дорога готова нести ответственность. Вы поймите, никто не отказывается платить компенсации близким погибших. Но какая получается ситуация: человек проникает на закрытые участки, игнорирует предупреждающие знаки, его по громкой связи просят уйти с путей, он остается. Машинист его видит за 500 метров, применяет экстренное торможение, но тормозной путь у поезда слишком велик. Происходит трагедия. Кто виноват? Железная дорога.
Регулярно общаюсь с коллегами из европейских железных дорог. У них тоже схожие проблемы: зацеперы, граффитисты, любители селфи. И тоже происходят трагедии, каждая из которых тщательно расследуется. Но у европейцев есть какой-то пиетет к предупреждающим знакам. Если написано, что проход запрещен, то никто и не пойдет на этот участок. А у нас? Однажды мы проводили проверку после страшного случая. На путях пострадал шестилетний ребенок. Выяснилось, что он один гулял на станции, десятки пассажиров видели, что он находится возле путей. И никто не взял этого мальчика за руку, не привел к начальнику станции или в полицию. Конечно, очень удобно во всех бедах обвинять железную дорогу, прикрывая этим свое равнодушие, безответственность, эгоизм.
Иногда железную дорогу воспринимают не только как место для игр, но и как территорию для заработка. Актуален ли сейчас чеховский "Злоумышленник"?
Николай Клюквин: Еще как. Люди срезают кабели, их задерживают, судят. Но суды ориентируются на так называемые реальные потери. То есть задержали человека с куском украденного кабеля, именно это и считается суммой ущерба. У нас недавно из-за одного такого деятеля задержалось 20 пригородных поездов. Дело было в субботу, люди торопились, им пришлось ждать, пока мы восстановим семафоры, сигнализацию и освещение. На суде задержанный признался, что разоборудовал таким образом 18 путей, но в ходе рассмотрения дела во внимание брали только два эпизода. Итог: условный срок, смехотворный штраф. Догадайтесь, куда пойдет наш герой сразу после суда? Я понимаю, что многие сейчас оказались в сложном положении, но они подвергают опасности не только свою жизнь, но и жизни пассажиров поездов, работников железной дороги, плюс наносят серьезный ущерб.
А возможно огородить пути, чтобы никто не мог попасть на опасный участок?
Алексей Палин: Конечно, когда разбираешься со всеми случаями зацепинга или изучаешь сводки преступлений на железнодорожных путях, возникает ощущение, что закрыть бы эти рельсы колпаком. Но это невозможно технически, поэтому имеющиеся проблемы нужно как-то решать.
Николай Клюквин: Протяженность путей ОЖД 10 тысяч 300 километров. Представляете себе такую стену? Мы огораживаем пути для "Сапсанов" и "Аллегро". И постоянно находим дырки в заборах, люди во что бы то ни стало пытаются пролезть. Все пути огородить невозможно не только из-за цены, у поездов разные габариты, соответственно, ограждение должно отходить от путей минимум на пять метров. Плюс необходимы технологические проезды, на случай если к поезду подъедет карета скорой или какая-нибудь другая экстренная служба. Поэтому незакрытые пути в любом случае останутся.
А если заранее выявлять людей на рельсах, чтобы поезд успел затормозить?
Николай Клюквин: Однажды такая идея звучала на одном из совещаний по вопросам безопасности на железной дороге. В частности, было предложено установить аппаратуру с тепловизором на каждом скоростном поезде, чтобы она сразу включала экстренное торможение. Пока такой вариант даже не рассматривается: на перегонах "Сапсан" развивает скорость до 220 километров в час, средняя скорость - 200 километров. А теперь представьте, какие перегрузки при экстренном торможении испытают те, кто находится внутри поезда! Если система сработает автоматически, то у людей даже не будет минуты на подготовку, а это чревато как для пассажиров, так и для машинистов. Можно, конечно, дальше фантазировать, продумать ремни безопасности, запретить пассажирам во время четырехчасового путешествия вставать. А если включать автоматическое торможение на всех поездах, особенно по ночам, когда люди спят, что будет с пассажирами на верхних полках? За последние шесть лет на ОЖД не погиб ни один пассажир, поезд - это самый безопасный вид транспорта для пассажиров. И я полагаю, что правильнее донести до пешеходов, что не стоит перебегать пути и подвергать опасности тысячи жизней.
Ну а что же все-таки делать с пешеходами-нарушителями?
Светлана Песковская: На объектах обслуживания управления на транспорте на постоянной основе проводятся оперативно-профилактические мероприятия по предупреждению транспортных правонарушений, целью которых является отработка наиболее криминогенных перегонов, станций и парков отстоя. Сотрудниками транспортной полиции постоянно проводится мониторинг средств массовой информации, Интернета, в том числе соцсетей, с целью получения упреждающей информации о готовящихся преступлениях несовершеннолетними и в отношении них, в том числе связанных с так называемым селфи.
Сергей Горбатов: Профилактика "сверху" не всегда приносит свои плоды. Если в каждой школе проводить дополнительные занятия, занимать подростков концертами и спортивными мероприятиями, это, конечно, даст свои результаты. Но альтернативные виды досуга окончательно проблему не решат. Всегда останутся ребята, которым не хватает в крови адреналина. Помочь может только семья. Подростки, которые решаются на экстремальное времяпрепровождение, как правило, испытывают сложности с решением проблем, они сами создают себе стрессовые ситуации, целенаправленно подвергают свою жизнь опасности. Почему? Да потому что они не осознают, что их любят, не знают, насколько значимы для своих родителей, кроме того, многие юноши и девушки не видят себя в будущем. Подросткам нужна стабильность, уверенность в завтрашнем дне. Возможно, тогда они начнут ценить свою жизнь и станут выбирать себе менее травмоопасные увлечения.
Николай Клюквин: Ловить тех, кто уже оказался на путях, - это следствие. Главное - это донести до граждан, что железная дорога требует ответственного отношения, объяснять, что перебегать пути, ездить на подножке поезда или забираться на опоры - это не смелость, а проявление глупости и эгоизма, желание показать свою удаль за счет других.