Напомним, на ценную находку ориентировочно XIII века нашей эры наткнулась группа ученых во время полевых работ на базе археологического комплекса "Зеленый Яр". В древнем захоронении нашли отлично сохранившийся кокон с останками малыша. Тело покоилось на берестяном ложе, было завернуто в покрывало из мягкого меха, на которое были уложены медные пластины, скрепленные кожаными шнурами.
"Известно, что ребенок умер в возрасте шести-семи лет. Причина, по которой он скончался, не определена. Каких-либо костных повреждений или ранений на теле не обнаружено. Но палеоантропологами зафиксированы изменения в скелете, произошедшие вследствие продолжительных болезней или голодания", - сообщили в департаменте внутренней политики Ямало-Ненецкого автономного округа.
Как рассказал археолог Научного центра изучения Арктики Александр Гусев, в начале июня в Салехард прибудет микробиолог из петербургского Института экспериментальной медицины Артемий Гончаров, чтобы взять пробы на определение заболеваний у погребенного мальчика.
Тогда же ожидается визит ученых из Института молекулярной генетики РАН. Осенью прошлого года они взяли образцы тканей мумии и выделили ее ДНК. Исследователи планируют посетить поселки Зеленый Яр и Мужи, чтобы сравнить расшифрованный геном с ДНК коренного населения и определить: представителем какого северного народа являлся захороненный в некрополе ребенок.
В середине июля на Ямале ждут специалистов из Южной Кореи. Они также проведут генетические исследования, которые позволят восстановить облик мальчика.
В окружном музейно-выставочном комплексе имени Шемановского, где хранится мумия, сейчас проводят 3D-сканирование останков и обнаруженных в погребении предметов - топорика, медных пластин. "Создание 3D моделей археологических объектов с помощью трехмерного сканирования было апробировано впервые на археологическом комплексе Зеленый Яр в 2013 и 2014 годах, - говорит Александр Гусев. - На получаемых цифровых моделях можно проводить любые измерения, расчеты, получать разрезы, изучать положение отдельных элементов под любым углом и с разных ракурсов. Фотореалистичные трехмерные модели создают практически полный эффект присутствия на раскопках, когда любой исследователь может во всех деталях и ракурсах увидеть то, что видел автор раскопок непосредственно при работе с археологическим объектом".