Как реализовать это желание? Например, объявить "опасным" то, что безопасно, и выкачивать деньги из нормальных предприятий, а в конечном счете из кошельков граждан. Ведь все непроизводственные затраты включаются в цену продуктов и товаров.
Речь идет об оформлении всевозможных документов о безопасности. Это характерно для всех отраслей. Интернет наводнен предложениями о быстрой, за 1-2 часа, выдаче сертификатов, свидетельств, справок. Нужно понимать одно: даже когда эти документы нефальшивые, они все равно ненастоящие.
Интернет не обманешь
По данным Росаккредитации, минимум 30 процентов всех заявленных в России "центров подтверждения соответствия" и "испытательных лабораторий" и близко не имеют необходимой технической базы для выполнения исследований. Стол, стулья, ноутбук. Между тем предприятия покупают горы "пустых" сертификатов, на эту профанацию уходят миллиарды рублей.
Госорган потом проверяет соблюдение "обязательных требований", удостоверенное такой бумажкой. Реальную "безопасность" продукции годами никто не исследовал. И никто не умер, ничего не развалилось и не взорвалось. Вывод? Ликвидированы должны быть не только ложные, подставные "лаборатории". Должны быть отменены почти все так называемые "обязательные требования" к мебельной, сельскохозяйственной, десяткам других видов сертифицируемой продукции, соблюдение которых якобы проверяют контролеры.
Подобные требования при отсутствии реальных органов сертификации, увы, никак не предупреждают общественно опасных угроз. Даже при реальном контроле, потому что угроз нет.
Яркий пример - предложение об установлении административной ответственности за качество товаров, продаваемых в Интернете. Причем не производителей, даже не реальных продавцов, а так называемых "агрегаторов", предоставляющих технические площадки для организации дистанционной торговли в сети. В 2015 году от общего количества покупок россиянами в Интернете количество жалоб потребителей составило 0,003 процента. Одна жалоба на качество на 30 тысяч покупок, то есть - в ассортименте - примерно на 100-150 тысяч купленных единиц товара.
Вывод: "проблемы" не существует в реальности. Интернет не то место, где можно безнаказанно продавать некачественные товары, слишком быстро это становится известно.
Вспомним про мораторий
Очевидно, что надо быстро переходить на риск-ориентированные принципы контроля не только в деятельности контрольных органов, но и при формирования каждого подобного требования. Чтобы понять масштаб бедствия и начать наконец с ним бороться.
От 5 до 15 процентов в цене продукта на полке сетевого магазина составляет дань подобным сертификационным структурам и контрольным органам, проверяющим, как правило, не реальное качество продукции, а только наличие сертификатов. Мы не раз проводили такую калькуляцию с отраслевыми союзами. В год это составляет от 700 миллиардов до 2,5 триллиона рублей. И это только пищевые продукты.
Если издержки, которые реально несут российские предприятия, будут по-прежнему в разы превосходить аналоги в других юрисдикциях - ни о каком благоприятном бизнес-климате говорить не придется. Контрольно-надзорной "данью" дело не ограничивается. Вопреки поручениям президента о введении моратория на новые неналоговые платежи, только в 2015-2016 годах появилось около 20 новых обязательных сборов - поборов, прямо и непосредственно относящихся, например, к сельхозпроизводителям. Как всегда, для обеспечения все новых разновидностей "безопасности".
По итогам Прямой линии с президентом удалось наконец получить поручение по отмене утилизационного сбора на прицепы к автотранспорту. Но еще 19 пунктов новых поборов осталось. Например, плата за утилизацию "всего на свете". Зачем, например, брать плату за утилизацию бумаги и картона, которые либо сами полностью разлагаются, либо скупаются переработчиками за деньги, непонятно.
На специальном совещании у председателя правительства в 2015 году министр экономики показал, что потенциальная экономия бизнеса от моратория на новые неналоговые платежи составит 1,8 триллиона рублей. К сожалению, несмотря на поручение президента, сегодня нефискальная нагрузка продолжает расти.
Что можно сделать? Элементарно - действительно реализовать поручение президента о моратории. Довести до ума закон о госконтроле, в котором прописать риск-ориентированную концепцию и презумпции. Этого закона давно ждет бизнес, но тормозят чиновники. Концепция была весьма многообещающая. Но, к сожалению, мы хорошо знаем формулу "казнить нельзя помиловать". Буквально несколько поправок могут превратить жизнь предпринимателей в кошмар.
Ползучие изменения
Предприятия, особенно малые, надо защищать и от тех способов принятия законов, которые нынче поставили на поток депутаты. Сформировалось несколько типовых моделей внедрения в законодательное поле новых обременений, неналоговых изъятий у реальных предприятий, необоснованных "обязательных требований". По сути, типичных коррупционных практик. Поскольку принять такие законы при нормальном аргументированном обсуждении было бы невозможно.
Многие проекты законов могут томиться в Госдуме годами, а потом, во втором чтении, за неделю быть нашприцованы поправками, которые изуродуют текст до полной неузнаваемости. Как это произошло, например, с Законом "О карантине растений". Поправки, создавшие монополию на рынке "обеззараживания элеваторов", привели к резкому росту цен на эти услуги. И отразились в цене хлеба.
Имя этому - "ползучие изменения законодательства". Правила меняются ежеминутно, сама задача отслеживания этих изменений для малого бизнеса иногда непосильна.
Кормят все еще своих
Все еще, правда, уже не везде, региональным администрациями "из самых лучших побуждений" инициируются процессы передела рынков в пользу крупных, чаще всего приближенных игроков. Эти тенденции проявляются в условиях кризиса все ярче. Розничная торговля (ларьки), наружная реклама, пассажирские автоперевозки, обслуживание лифтового хозяйства, вывоз мусора, все, что связано с ЖКХ.
К сожалению, после того, как 94-ФЗ был дезавуирован Законом 44-ФЗ, система государственных и муниципальных закупок очутилась полностью в руках чиновников, получивших сегодня при проведении тендеров, конкурсов и аукционов возможность не только "сочинять" любые условия, но и отменять их результаты, если вдруг их выиграл кто-то заранее не согласованный. Новые законы фактически создают условия для деятельности именно таких, "родственных" чиновникам компаний и оставляют реальные предприятия почти полностью беззащитными.
ФАС не успевает реагировать на эти процессы. Нарушений антимонопольного законодательства - прежде всего в отношении малого бизнеса, то есть "нерезонансных" - сегодня такое количество, что в региональных управлениях ФАС на каждого сотрудника приходится одновременно по нескольку десятков, а иногда и сотен дел. В суды идти бесполезно. И опять издержки и штрафы.
Беженцы от бизнеса
По-прежнему "регулятором" многих экономических отношений выступает Уголовный кодекс. Выросло число арестованных по экономическим статьям УК. Пусть даже до судов доходит малая часть этих дел. Но сколько сил и времени отнимает защита.
В результате нарастает поток бизнес-беженцев из страны. Почти по 300 тысяч в 2014 и 2015 годах. Одно это - минимум несколько процентов падения ВВП.
Думаю, критерием того, что бизнес-климат у нас нормализовался, должен стать обратный поток в страну не только и не столько денег, сколько людей.
Треть компаний в России ничего не производит
По оценкам "ОПОРЫ России", до трети всех бизнесов" почти в каждом регионе в принципе ничего не производит, кроме бумаг. Консультационные фирмы, референтные центры, центры подтверждения соответствия, ГБУ, МУПы - целый сонм счастливых продавцов бумажек "жирует" на административной ренте.
Попробуйте что-нибудь оформить или зарегистрировать, послушайте разговоры в очередях - быстро становится ясно, сколько и каких юридических лиц завязано на конкретного чиновника, предлагает Владислав Корочкин. По его словам, каждая новая непонятная запятая в каком-нибудь постановлении - это новые миллионы рублей их дополнительной выручки.
В России создана и действует целая система "малых и средних бизнесов" по продаже всевозможных документов. Рядом - по оказанию всевозможных услуг, связанных с "научными исследованиями" чего-нибудь, без которых этот документ не продается. Зачастую они существуют очень недолго. Но рентабельность их колоссальна.
Огромное поле деятельности для консультантов, которые "трактуют" каждое новое изменение законодательства, а по сути за немалые деньги переводят на понятный русский язык громоздкие и двусмысленные словесные конструкции нормативных актов плюс дают советы, как правильно скрываться или не исполнять "обязательные требования".
Как от них защитится? Сложно. Система действует в виде "вертикально-интегрированной структуры" с недобросовестными представителями контрольно-надзорных органов. При этом прочно опирается на систему лишних, но, увы, обязательных, требований и псевдоугроз, сформированных на законодательном уровне. Точечными коррективами эти проблемы не решить, уверен Корочкин. Прежде всего потому, что это не разные проблемы, а проявления одной, большой и сложной: избыточная детализация законодательства.